«Лорды прессы» никогда не скрывали своих правых взглядов. Так, Бивербрук был членом палаты общин, а затем и палаты лордов от Консервативной партии, в годы второй мировой войны входил в состав кабинета Уинстона Черчилля. Другие тоже прочно стояли на страже британского «истэблишмента»[6], что для них было равнозначно защите собственных интересов и капиталов.

Нортклиф, Бивербрук и Томсон справедливо считаются в Великобритании миллионерами. Однако они не выдерживают сравнения с известным королем американской прессы Херстом. Напомним, что Уильям Рэндолф Херст унаследовал от отца немалое состояние и золотой прииск (в буквальном, а не в переносном смысле). За несколько десятков лет Херст создал огромную газетную империю, которая оказалась более прибыльной, чем золотые россыпи.

Херст стал известен тем, что провозглашал на страницах газет самые реакционные взгляды, был причастен к развязыванию американо-испанской войны в конце XIX века, всячески поддерживал Гитлера, намеревался выставить свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, построил в Калифорнии роскошный замок, резко снизил моральный уровень своих изданий, побив в этом отношении все английские рекорды. Он же стал героем нашумевшего фильма «Гражданин Кейн»[7].

Умер Херст в 1951 году, оставив после себя капитал в 400 миллионов долларов. А капиталы английских «лордов прессы» оценивались всего в несколько миллионов. Херст имел право считать их бедными родственниками…

Заключая эту главу, автор хотел бы остановиться также на немецких миллионерах. Как и в других странах, это разные люди, отличающиеся друг от друга по возрасту, происхождению, способностям и темпераменту. И только с одной точки зрения немецкие миллионеры межвоенного периода схожи между собой: они финансировали национал-социалистское движение, обеспечили приход Гитлера к власти и активно сотрудничали с ним в период существования Третьего рейха.

Нет, автор не намерен тем самым утверждать, что каждый немецкий миллионер или вообще любой другой миллионер автоматически является реакционером, – это было бы преувеличением. Здесь можно назвать хотя бы американского миллиардера Сайруса Итона (кстати сказать, его капитал создан опять-таки за счет железных дорог), которого реакционная пресса прозвала «красным миллионером» и который известен своими прогрессивными взглядами, так как действовал в пользу мирного сосуществования (он был организатором известных Пагуошских конференций), или чикагского миллионера Маршалла Филда III, который ассигновал из своего огромного состояния, частично унаследованного от деда, большую сумму на создание в Нью-Йорке прогрессивной газеты (попытка эта успеха не имела). Некоторые богачи принимали даже известное участие в борьбе с фашизмом (правда, хорошо заработав на этом). Но это – исключения. Факт состоит в том, что в целом немецкие капиталисты без колебаний поддержали Гитлера.

В соответствии с упомянутой выше тенденцией европейских миллионеров к безвестности и анонимности, в двадцатые годы в Германии возникли два крупнейших треста, которые выступали в качестве акционерных обществ и избегали гласности. Так, в 1925 году была вписана в реестр фирма «ИГ Фарбен» (полное название – «Интерессен-гемайншафт Фарбениндустри»), основной капитал которой составил 1 миллиард марок. Фирма сосредоточила в своих руках почти все германское производство красителей и химических продуктов, а спустя некоторое время и пороха.

Позже, в 1926 году, миллионеры Тиссен, Кирдорф и наследники Стиннеса основали концерн «Ферейнигте штальверке» («Стальной трест»), который начал дело, располагая капиталом в 800 миллионов марок и предоставив работу 200 тысячам человек. Стальной трест захватил 25 процентов добычи угля и свыше 40 процентов производства железа и стали в Германии. Однако нас, исходя из предпосылок этой книги, интересуют не анонимные концерны, а конкретные миллионеры. Поэтому стоит присмотреться к их деятельности в Германии межвоенного периода.