Сухое мускулистое тело крепко перебинтовано в районе ребер.

Так… значит, грудная клетка повреждена или ребра, или и то, и другое.

А еще, явная кровопотеря, судя по бледному лицу и проступающим алым пятнам на бинтах.

Плохо.

На лбу под темными волосами виднеется пара ссадин.

Пластырь на левой брови. Скорее всего накладывали шов.

На резкой выделяющейся скуле тоже папу порезов, а нижняя губа – разбита.

Интересно, это откуда он здесь? Такой красивый.

Причем, красивый и в прямом и в переносном смысле.

Я застываю, чтоб не привлекать к себе внимание, но мужчина поморщившись, открывает глаза.

И мне они кажутся непрогляднее самой черной ночи.

– Ух, ты, – он слегка приподнимает уголок губ с неповрежденной стороны. – Ко мне сразу с вещами? Будешь примерять костюмчики для меня, малышка?

Я вся вспыхиваю.

Да есть ли вообще в мире не озабоченные мужики?!

Этот весь в бинтах, еле дышит, а всë туда же.

Нет. Чувствую, что этот пациент мне точно не понравится. Уже видно, что проблемный.

2. Глава 2 - Условия

– Здесь лежат вещи необходимые для лечения, – я придаю своему голосу как можно более серьезный тон.

Но мужчина лишь хмыкает.

– О, правда? Ну, давай, я весь во внимании. Вытаскивай что там самое эффективное при лечении? Я подожду.

Я вся вспыхиваю.

– Пока рано. Я только принесла. Да и вообще, боюсь, что от такой красоты и перевозбуждения вы просто умрете.

Пациент изгибает бровь, но мое внимание отвлекает совсем другое.

В этот момент я слышу приближающиеся шаги и голос главного врача всей клиники.

Но самое страшное – он останавливается именно возле этой палаты, а после и вовсе входит сюда в сопровождении зава травматологии – Мальцева.

Еще и хирург здесь.

– Докладывай, насколько всë плохо, – сухо цедит главврач, продолжая разговор, но при этом всë его внимание сосредоточено на пострадавшем.

И я понимаю, что никогда не видела Гуляева настолько серьезным и даже напряженным.

– Из серьезного – черепно-мозговая и нужно шить, потому что кровопотеря внушительная. Хорошо долбанулся плечом и грудной клеткой. Впрочем, при таком дтп не удивительно.

– Спасибо, я старался, – ухмыляется больной.

– Макс, давай ты свои шутки засунешь подальше, – цедит главврач.

– Да, брось, пап, надо же хоть как-то разрядить обстановку. А то у тебя такой вид, будто я вот-вот умру, – продолжает хмыкать мужчина, а у меня невольно округляются глаза.

Стоп-стоп.

Он назвал главврача – папой? То есть передо мной тот самый Максим Гуляев о котором я столько наслушалась?

Единственный из династии, который пошел в бизнес, а не во врачи? Правда, в бизнес связанный с медицинскими технологиями, но всë же.

Причем у него получилось всë настолько мощно, что его состояния оценивают в миллиарды.

А еще он холостой красавчик, бабник и по легенде он переспал со всеми медсестрами и женщинами врачами.

Да уж… и я ему нагрубила. Очаровательно.

Надо будет как-то оправдаться потом. Эта работа мне очень нужна.

– К операции уже все подготовлено, – спокойно кивает хирург, делает шаг и… задевает ногой мою сумку.

– Какого хрена? – Он хмурится и только теперь, все замечают моë присутствие.

– Гончарова? – Опускает подбородок мой заведующий. – Ты что вообще здесь делаешь? Да еще и в обычной одежде. Даже открытой – что это за короткая юбка? Где униформа, сменная обувь и что это за сумки? Гончарова, ты вообще с ума сошла?

Я вжимаю голову в плечи и уже мысленно прощаюсь с работой.

Определенно, это один из самых отвратительных дней в моей жизни.

Если меня сейчас уволят, то я не представляю, что делать дальше.