– Пф-ф! Я бизнес спасаю! Мой тату-салон на грани краха, а еще у меня куча долгов, – я подумала, как ему объяснить доходчиво. А потом махнула рукой.

– Долгая история.

Он смотрел на меня с издевкой.

– И ты думаешь, что выиграешь?

– Я не хожу без подготовки, чувак. Я знаю, кто будет миллиардером. Осталось совратить эту нудную задницу и выбрать деньги.

Курьер отстранился, посмотрел на меня, загадочно улыбаясь.

– Знаешь миллиардера? Может даже видела его?

Я потянулась к нему.

– Да. Только давай по секрету, мой друг показал мне фотку этого несчастного.

Он выглядел заинтересованным.

– А у тебя есть его фото?

– А тебе зачем?

– Ну, мало ли, – пожал плечами. – Может, он на меня похож?

Я засмеялась.

– Вот ни капли, лже-Алекс, – улыбнулась ехидно.

Он скорчил рожицу.

– Ну а с бывшим что?

Теперь скорчила рожицу я.

– Ничего особенного. Строил из себя альфа-самца и ревнивца. По сути жил на моей жилплощади и жрал мою еду. А потом я пришла домой и застала его с другой. Прямо на своих простынях с бабочками… И ты знаешь, что самое интересное? Он не попросил прощения и даже не выглядел испуганным. Он объявил, что я бревно. Что вот эта худосочная блондинка сосет на пять баллов. Она – женщина-пожар. У нее темперамент, – к концу речи, я настолько разнервничалась, что не заметила, как перешла на высокие тона.

– И что было дальше?

Я откинулась на спину стула. Пожала плечами, сделав глоток алкоголя.

– Дамочка сбежала. А он ушел. И вот ты знаешь, до сих пор вспоминаю тот день и мне непонятно. Почему Аркадий вообще вышел из дверей моего дома на своих ногах? Без костылей и даже без помощи санитаров? Как я могла стоять и рыдать как последняя тряпка, смотря на все это? Я задаю себе этот вопрос постоянно: «Лола, почему он был цел и невредим, и даже топор не торчал из его спины?».

Курьер заржал. Да-да. Именно так! Громко и запрокинув голову назад. А я сидела и залипала на нем. Охренительный мужик. И даю голову на отсечение – в постели будет тем еще ураганом. Даже аромат его духов возбуждает меня.

– Ну а если перестать дрочить словами, могу сказать одно.

Допив свой виски, он ставит бокал на стол и подается ко мне. Внимательно смотрит, ожидая продолжения. Состроив донельзя умное выражение лица, приближаюсь к курьеру. К самому его плечу. Вдыхаю аромат его духов и, переждав легкое головокружение, шепчу тоном заговорщика.

– Ты можешь раскисать, а можешь отрываться. Мой девиз по жизни – бери от нее все!

Отстраняюсь. Хотя должна признать, делаю это с большим трудом. Руки так и чешутся потрогать его крепкие бицепсы.

– Это типа Акуна Матата? – на его губах все еще искрится улыбка. Ох уж эти ямочки. С ума меня сводят.

– Можно и так. Только, чур я Тимон. Не хочу быть жирным Пумбой, – кривлюсь при воспоминании о кабане. Никогда мне не нравился.

Он молчит. Смотрит на меня с задумчивой улыбкой на губах. А потом вдруг резко обхватывает ладонью мой затылок и притягивает к себе. Посуда со стола летит на пол, мебель переворачивается, и теперь нас не разделяет абсолютно ничего. Его губы на моих. Они такие горячие, и безумно вкусные. И я понимаю, что этой ночью я имею право пожить для себя. Почему бы не расслабиться в руках такого шикарного жеребца?

Боже, его губы! М-м-м. Дорогой виски и жвачка. Именно так пахнет жаркая ночь. Похоже я сорвала джек-пот!

Когда он отстраняется, я едва ли не плачу. Так хочу еще! Но взяв себя в руки пытаюсь изобразить равнодушие.

– Эй, что ты делаешь? – получается слишком тихо для протеста. А он все еще затылок мой гладит пальцами, и в глаза мне смотрит не отрываясь.