– Эй, а мы куда? – настороженно оглядевшись, уточнила я и, потерев глаза, качнула головой: – Если на вечеринку, то мы малость не в форме.

– У меня перекантуетесь, – неожиданно вмешался наш угрюмый водитель и, оглянувшись, вскинул бровь и усмехнулся: – Я особо не вникал, но судя по ситуации, домой вам сейчас нельзя.

– Так мы же в общежитии живём, – пожав плечами, поделилась я и, переглянувшись с опешившей Майей, добавила: – Туда посторонних не пускают.

– Вас тоже сейчас туда не пустят, – вздохнул мужчина и, въехав на территорию элитного посёлка, пробурчал: – Ночь на дворе. Какая общага? А тех, от кого вы сбежали, ни время суток, ни гневная комендантша не остановят.

– Алик, какая честь, – наигранно охнув, Эля приложила ладони к щекам и, похлопав ресницами, упрекнула: – Ты меня ни разу к себе не приглашал, а тут вдруг расщедрился. Волнуешься за девчонок?

В её речи сквозило столько двойного смысла и определённого подтекста, что мы с Майей снова недоумённо переглянулись.

– Элька, угомонись, а, – скривившись, огрызнулся Алик и, скосив взгляд на зеркало заднего вида, пояснил: – Ты меня в это втянула. Я согласился помочь. Если не хочешь, чтоб их завтра увезли в неизвестном направлении и оприходовали озверевшей толпой, не вмешивайся. Смысл было затевать спасательную операцию, тут же бросая их на произвол судьбы? В том клубе простачки не отдыхают.

– А как мы отсюда выберемся? – озираясь, пролепетала Майя, а её кузина обернулась и, закатив глаза, фыркнула.

– Алик добрый, он вам такси вызовет, – и опять в её фразе послышался укор.

– Тебе вызову, – подъехав к высоким воротам, произнёс Алик и, нажав какую-то кнопку, постучал пальцами по рулю и пробормотал: – Связался же на свою голову.

Недовольный Взгляд Эли мне совсем не понравился. Наш нечаянный спаситель ей явно очень нравился, но теперь кузина подруги смотрела на нас как на досадное препятствие на пути к личному счастью.

Ревность, не иначе… Но меня волновало множество других вопросов. Мои вещи, рюкзак и телефон остались в клубе, позаимствованные у Майи туфли валялись где-то на территории между открытой верандой, где начался конфликт, и лесопосадкой, через которую мы улепётывали по тропинкам, ведущим к озеру.

Ещё предстояло связаться с директором клуба, объяснить ситуацию, и заодно убедиться, не уволили ли нас за оставление места работы и скандала с клиентами.

В особняк мы с Майей заходили как провинившиеся школьницы. От босых ног на полу оставались грязные следы, а форменная одежда была в пыли, и кое-где порванная.

Эля с порога ринулась осваивать территорию и в отличие от нас даже не разулась. Порхая по просторной гостиной, она осматривала интерьер, трогала картины, статуэтки и спинки кресел и кожаного дивана. Потом плюхнулась в одно из кресел и, закинув ноги на подлокотник, отклонилась на спинку и закатила глаза.

– Боже, ну и ночка. Как я устала.

– Кофе свари, – небрежно скинув её ноги с подлокотника, буркнул Алик и, пройдя в кухонную зону, грамотно совмещённую с гостиной, открыл огромный холодильник.

– Вообще-то, я в гостях, – капризно протянула кузина подруги, но поймав на себе хмурый взгляд хозяина особняка, насупилась: – Ой, да ладно тебе. Я просто пошутила.

Достав из холодильника бутылку минералки, Алик выпил её в несколько жадных глотков и, утерев подбородок, направился к нам.

– Чего встали? Идём, – направляясь к лестнице, позвал он, а мы с Майей не решились что-то спрашивать.

В конце длинного коридора Алик распахнул перед нами одну из дверей и, молча кивнув, пропустил вперёд. Зайдя следом, подошёл к большому встроенному шкафу и раздвинув створки, отступил в сторону, открывая обзор на ровные стопки полотенец, белья и чего-то ещё.