Поэтому, когда в дверь неожиданно постучали, я вздрогнула и с надеждой посмотрела в ту сторону.

— Войдите.

Когда же дверь открылась, в кабинете появился тот, кто с утра спас меня от одиночества.

— Дэйв? Что-то случилось? — глядя на его смущенное лицо, спросила я.

Он не должен быть здесь сейчас. Что-то с ним или с кем-то из летчиков? Сердце начало волноваться.

— Да, — кивнул он и подошел ко мне. — Только не смейтесь, Эмили, — хихикнул, присаживаясь напротив и протягивая мне ладонь.

Кожа вся была усыпана мелкими занозами. Мне кажется, я даже шумно выдохнула, понимая, с какими пустяками он пришел.

— Вы собирали кактусы? — засмеялась я.

— Нет, — махнул он головой в ответ. — Просто... хотел кое-кого поучить убирать территорию, а в итоге... в общем, не важно, — замялся. — Поможете все это удалить, а то у меня и инструмента подходящего нет? — с надеждой из-под бровей глянул на меня.

— Конечно, — успокоила его.

Встав из-за стола, пригласила лейтенанта в перевязочную, смежную с рабочим кабинетом и отделенную дополнительной дверью. Обработав антисептиком ладонь, достала пинцет и принялась доставать занозы.

— Эмили.

— Да, — буркнула я, увлеченная занятием.

— Почему ты стала военным врачом? Это не совсем женская профессия.

Он, сам того не зная, затронул очень больную для меня тему. Я не могла рассказать ему правду. Я никому не могла рассказать чертову правду! Поэтому пришлось рассказывать заранее заготовленную историю.

— Я всегда хотела стать врачом, просто, когда начала выбирать университет, оказалось, что военная медицинская академия находится рядом с домом. Так с родителями я и приняла решение учиться в ней. А лечить гражданских или военных — особой роли не играет. Хотя на войне, конечно, все жестче. Экстренней. А ты как стал руководителем полетов? — перевела разговор на него.

— Пошел в летное, хотел стать летчиком, но понял, что это не совсем мое. Мне больше нравилась военная стратегия. Так я и изменил профиль.

Доставая занозы, я рассмотрела его руки. Хотя он и был военным, тренировался, но изящная тонкая рука, аккуратные ногти выдавали в нем интеллигента. Он не работал физически, скорее всего, занимался исключительно бумажной и умственной работой. Работа ответственная, но не пыльная. Даже мне приходилось больше марать руки, зашивая органы и обрабатывая раны. Но стратеги на войне тоже нужны, кто-то же должен руководить.

Когда услышала звук открывающейся в кабинет двери, оставалось по моим подсчетам достать еще около семи заноз.

— Проходите, присаживайтесь, — донеслось до нас с Дэйвом голос Глеба, пришедшего с кем-то, — как настроение?

В проходную дверь между кабинетом и перевязочной мы с Купером не были видны. И я молча продолжала делать свою работу, чтобы не отвлекать Глеба. Пока не услышала ответ знакомого голоса.

— Все прекрасно.

От неожиданности я замерла на секунду, но потом быстро продолжила, чтобы не выдавать себя Куперу, делая вид, что все по-прежнему.

— Давайте тогда измерим давление, — услышала за стеной.

Так, Рон пришел на предполетный осмотр именно к Глебу, значит, со мной решил не встречаться. Ну и ладно, может, это к лучшему? Только бы Глеб ничего лишнего не ляпнул, чтобы Дэйв это не услышал. Надо срочно привлечь к себе внимание, чтобы он знал, что я тут. Специально слегка задела рукой лежавший на столике инструмент, и он с грохотом упал на пол. Я наклонилась его поднять и сразу же услышала голос Глеба:

— Эмили, это вы там?

— Да, Глеб, — ответила, — у меня пациент — лейтенант Купер.

— Что случилось? — заинтересовался Борисов.