– Это я слишком женственная, – решительно заявила она. – И я не вижу в этом ничего плохого.

Ее взгляд скользнул по креслу, обитому розовой парчой, по белой с золотом мебели в стиле Людовика XV, по обюссоновскому ковру в пастельных тонах, по розовым с зеленым шторам и, разумеется, по упоительно роскошной постели с парчовым покрывалом, сочетающимся по цвету с обивкой кресла и пологом кровати. По всей комнате были расставлены вазы со свежими цветами из зимнего сада. Пышные букеты не гармонировали ни с чем, но ей они нравились. Правда, прошло уже несколько лет с тех пор, как она декорировала эту комнату, и она признавала, что в ней, пожалуй, было слишком много розового, но все-таки здесь было очень мило.

– Комната так похожа… на бутон цветка, что я не удивился бы, увидев бабочек, пчелок и даже какого-нибудь порхающего эльфа.

– Вздор. Нет здесь ни бабочек, ни пчелок, ни эльфов, хотя, наверное, это могло бы быть забавно. – Несмотря на свои слова, она и сама понимала, что он прав, но признаться в этом не хотела. – Мне тут нравится.

Он покачал головой, развернул ее спиной к себе и принялся расстегивать крючки на спинке платья.

– Это место не для мужчины.

– Комната и не предназначена для мужчины. Она моя. Считайте, что это мое убежище. – Она почувствовала, что лиф платья расстегнут. Он и впрямь мастерски справился с этим – быстро и без суеты.

– Ваше убежище просто подавляет своей женственностью.

– Вы говорите глупости. – Интересно, он и все остальное делает так же умело? Она почувствовала сладкое томление.

– Разве может мужчина – любой мужчина – надеяться успешно сыграть свою роль в такой обстановке?

– Сыграть роль? – Она хотела было сказать ему, что другие мужчины не сталкивались с особыми затруднениями, но вовремя одумалась и промолчала. Она почему-то знала, что он не похож на остальных мужчин. И то, что должно было произойти, не будет похоже на то, что она испытывала с другими. – Как актер?

– Нет, не как актер. Скорее как… – он помедлил, подыскивая подходящее сравнение, – породистый скаковой конь. – Вот оно. Очень подходящее сравнение.

– Скаковой конь? – Она хотела бы, чтобы в ее голосе прозвучала нотка возмущения, но трудно возмущаться, когда считаешь, сколько еще крючков осталось расстегнуть. Она мысленно похвалила себя за неизвестно чем вызванную предусмотрительность, заставившую ее надеть меньше, чем обычно, нижних юбок. – Признаюсь, мне никогда не приходило в голову сравнивать то, что делает мужчина в моей спальне, со скачками.

– Конечно, это не скачки по прямой. – Облегченно вздохнув, он спустил ее платье с плеч, и оно упало на пол. – Это похоже скорее на скачки с препятствиями, где выносливость и мастерство важнее, чем скорость. – Он развязал тесемки ее нижней юбки и позволил ей соскользнуть вниз.

– Надеюсь, – пробормотала она.

– Однако подобная комната стимулирует скорость. – Он содрогнулся. – Начинаешь бояться, что если не уйдешь отсюда как можно скорее, то мужское достоинство – извините, более удачного названия не нашлось, – просто съежится и исчезнет, словно принесенное в жертву какой-то мстительной богине.

Она рассмеялась:

– Вы сумасшедший.

– Или гениальный. Между сумасшествием и гениальностью, как известно, очень тонкая грань. – Он легонько провел руками вверх и вниз по ее предплечьям.

Она откинулась на его грудь.

– Однако вы ее не пересекли.

– Только ради вас, милая Джудит, я готов рискнуть тем, что для меня очень дорого.

– Мне повезло, – сказала она. И кто, скажите на милость, не почувствовал бы себя счастливчиком, сидя в корсете, сорочке и панталончиках, когда за спиной находится такой неотразимый мужчина? Пусть даже он полностью одет.