– Правда?

– Абсолютно уверена в этом.

– Боюсь, вы совсем меня запутали и немного разочаровали.

– Дорогой мой лорд Уортон, – сказала она и снова рассмеялась тем самым грудным смехом, который ему так понравился. Смех зарождался где-то глубоко внутри. О, глубоко внутри она, очевидно, находила его более забавным, чем ему хотелось бы. – Вы и я столкнулись с разницей в понимании или, возможно, определении слова. Любовницам джентльмены оказывают финансовую поддержку в обмен на их благосклонность, а возможно, и любовь. Я не нуждаюсь в получении от джентльмена финансовой поддержки, а поэтому считаю сам термин «любовница», – она сморщила носик, – неточным, неприемлемым и ставящим человека в зависимое положение. А я не имею намерения находиться в зависимом положении. Никогда.

– Понимаю, – сказал он, хотя ровным счетом ничего не понял, а поэтому счел за благо помалкивать. И все же не удержался: – Но как насчет отношений между вами и мной…

– Я уверена, что вы не будете разочарованы. А теперь, – она кивком указала на пакет, – вы позволите?

– Прошу вас. – Он не имел ни малейшего понятия, что здесь произошло, однако был уверен, что была достигнута какая-то договоренность. Но будь он проклят, если знал, в чем она заключалась.

Она подошла к пакету и с любопытством взглянула на него. Ему казалось, что любой сразу же понял бы, что там завернуто растение. Он усмехнулся в предвкушении. Потому что растение было великолепным.

Она аккуратно сняла обертку, под которой оказалась высокая орхидея с крупным цветком с бледно-розовыми лепестками, переходящими ближе к центру в сиреневый цвет, и несколькими толстыми листьями. Он мало разбирался в растениях вообще, а об орхидеях тем более ничего не знал, но это был великолепный экземпляр. По крайней мере так ему говорили.

Она отступила на шаг и застыла, глядя на орхидею.

– Силы небесные!

– Это каттлея, – с гордостью произнес он.

– Вижу, – пробормотала она, не отрывая от цветка взгляда. – А точнее, каттлея губастая.

Он шагнул к ней, делая вид, что заинтересовался орхидеей.

– Насколько я понимаю, это отличный экземпляр.

– Экземпляр превосходный, – сказала она, наклонившись к растению. – И в отличном состоянии. – Она взглянула на него. – Вы хорошо за ней ухаживали.

Он скромно пожал плечами:

– Должен признаться, что она у меня недавно.

Она выпрямилась и улыбнулась ему.

– Как вы узнали?

– О вашем увлечении экзотическими растениями, в частности орхидеями? Об этом мне сказал один наш общий друг. – Разве не было чрезвычайно умно с его стороны поговорить с лордом Хелмсли о том, что любит и чего не любит леди Честер?

– Наш общий друг? – Она продолжала улыбаться, но в голосе появилась какая-то странная нотка. – Вы имеете в виду лорда Хелмсли?

– Да, – кивнул он.

– Вы обсуждали мои вкусы с лордом Хелмсли?

Весьма неудобно говорить женщине, которая, как вы надеялись, скоро станет вашей любовницей, что ее бывший любовник рассказал вам, чем завоевать ее расположение. Теперь эта идея уже не казалась ему такой удачной, как мгновение назад. Но поскольку леди, похоже, не рассердилась, с ней, наверное, лучше быть абсолютно откровенным. И все же он, отвечая, предпочел осторожно выбирать слова.

– Должен признаться, что именно так я и поступил.

– Но зачем? – спросила она, прищурив глаза.

Зачем? Он обдумал вопрос. Честность, пожалуй, была единственным выходом из сложившейся ситуации, хотя честность в отношениях с женщинами была для него чем-то абсолютно новым. Он глубоко вздохнул.

– Я хотел произвести на вас впечатление, покорить вас своим вниманием. Я пытался быть…