Беру сумку, достаю мобильник и набираю номер Дарины, зная, что сегодня она целый день дома, в отличие от Аньки, которая заменяет кого-то в своем автосервисе.

- Не занята? – спрашиваю, когда Дарина после четвертого гудка берет трубку.

- Чем я могу быть занята в выходной день? – даже на ее банальные вопросы не реагирую.

- Сейчас приеду, - выдыхаю, забыв, что моя подружка следователь, и знает меня, как облупленную.

- Что случилось? – чего и следовало ожидать.

- Расскажу при встрече, - нажимаю сброс, иначе Дарина замучает меня своими расспросами раньше времени, и я опять выйду из себя.

Немного успокоившись после короткого разговора с близким человеком, завожу мотор и плавно трогаюсь. В связи с выходным днем дороги практически пустынные, поэтому добираюсь к дому подруги в рекордно короткие сроки.

Она открывает дверь в одном халате.

- Могла бы и переодеться, - целую ее в щеку, проскальзывая мимо девушки в квартиру.

- Нафига? – она закрывает дверь и следом за мной заходит в кухню.

- Дай закурить, - плюхаюсь на стул возле окна.

- Чего? – глаза Дарины вылазят из орбит.

- Сигарету дай, знаю, у тебя есть, - смотрю на нее, точнее, на ее изумление от моей просьбы.

- Последний раз видела тебя с сигаретой в одиннадцатом классе, когда ты оплакивала свою несчастную любовь, - кривлюсь от ее слов, так как эти воспоминания мне неприятны. – А моя мама спалила нас и дала обоим по шее.

- Обеим, - машинально поправляю.

- Не умничай, - Дарина достает из шкафчика пачку, одну сигарету протягивает мне, вторую подкуривает сама. – Что случилось?

- Выпить дай, - после первой затяжки голова закружилась, но я упорно продолжаю успокаивать нервы таким способом.

- Ты за рулем не пьешь, - строгий тон подруги не терпит возражений. – Сейчас кофе сделаю, - поворачивается к разделочному столу и нажимает кнопку на электрическом чайнике.

Мы молчим, пока Дарина насыпает в чашки кофе и сахар, а также ждет, когда закипит вода. Пока делает напиток, я выкуриваю сигарету, а когда перед моим носом ставит кружку с исходящим оттуда дымом, тянусь к пачке за второй.

- Ай, - кривлюсь, когда подруга бьет меня по руке. – Полегче.

- Угомонись, - садится за стол. – А теперь рассказывай, и давай сразу с подробностями. Сама знаешь, что все равно вытяну из тебя всю подноготную.

- Этот урод, Вишневский, загнал меня, как мышь в клетку, - тяжело вздыхаю, а Дарина начинает смеяться.

- Неужели, Миланская, кто-то смог тебя загнать? – продолжает ржать, как конь.

- Слушай, Громова, ты бы завязывала со своими шуточками, - грублю в ответ. – Этот олух надо мной издевался полчаса, то улыбаясь, то ухмыляясь от своей гениальности, теперь еще ты тут давай, добей меня.

- Ладно, извини, - Дарина вытирает выступившие от смеха слезы. – Че хочет?

- Хочет меня унизить. Точнее, показать, как я его обидела, бедного несчастного, и предлагает побывать в его шкуре.

- Я вроде умная, но нихрена не поняла из твоей речи. Давай еще раз. Чего хочет Вишневский?

- Позвонил Сергеичу, сказал, что хочет дать интервью нашему журналу. Точнее, мне лично, - делаю глоток кофе, обжигая язык. Но боли не чувствую. – Предложил встретиться. Я сегодня к нему поперлась.

- Пока не вижу криминала, - Дарина кривит губы.

- Этот урод предложил мне на выбор – или суд, где он выльет ушат грязи на меня, и тогда прощай Москва и вся моя карьера, либо…, - делаю паузу. – Даже говорить об этом не хочу.

- Ты уж как-нибудь сформулируй свою мысль, - пьет кофе, не спуская с меня глаз.

- Я должна буду переехать к нему на две недели.

- Зачем? – Дарина удивляется, ставя кружку на стол.