– Рик! На Коста-Рике ты вроде жил на турбазе. Не забыл?

– Чушь! – запротестовал Хаттер. – Мы встали лагерем прямо посреди джунглей, где…

– На целых двое суток, – перебила его Кинг, – пока москиты не выгнали тебя обратно на турбазу.

Рик смерил Карен гневным взглядом. Покраснел лицом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в итоге промолчал. Потому что отвечать было нечего. Так все и было: это не москиты были, а настоящие звери. Тогда он боялся, что заработает из-за них малярию – ну, или там геморрагическую лихорадку денге, вот и предпочел вернуться в более цивильные условия.

Вместо того чтобы что-то доказывать Карен, Рик опять повернулся к Питеру:

– Да, кстати. До меня дошел слух, будто сегодня приезжает твой братец. Он ведь у тебя вроде нежданно разбогател? Какой-то там новомодный стартап пошел в гору, так ведь?

– Да вроде, он в подробности не вдавался, – ответил Дженсен.

– Ну, на деньгах свет клином не сошелся. Лично я в жизни не стал бы работать в частном секторе. Это интеллектуальная пустыня. Лучшие умы остаются в университетах, где им не приходится торговать собой.

Питер вовсе не собирался вступать в дискуссию с Риком, суждения которого по любому вопросу отличались полной безапелляционностью. Но тут вмешалась Эрика Молл, энтомолог, недавно приехавшая из Мюнхена:

– По-моему, это косный и узколобый подход. Лично я нисколько не прочь поработать в частной компании.

Хаттер театрально воздел руки:

– Видали? Она ничуть не прочь поторговать собой!

Эрика успела переспать с кучей парней с биофака, и ей вроде как было абсолютно плевать, кому про это известно. В ответ она лишь показала оппоненту средний палец.

– Исчезни, Рик.

– Я смотрю, ты быстро усвоила американскую манеру общения, – отозвался тот. – Помимо всего прочего.

– Насчет прочего не знаю, – сказала Молл. – А уж ты – тем более.

Она повернулась к Питеру:

– Я и вправду не вижу ничего плохого в частных фирмах.

– А что это за компания, кстати? – тихо спросил кто-то. Обернувшись, Дженсен увидел Амара Сингха, главного специалиста по растительным гормонам. От всех прочих коллег Амар отличался наиболее практическим подходом к жизни.

– В смысле, чем эта компания занимается, что так быстро добилась финансового успеха? Чем-то, связанным с биологией? Но ведь твой брат разве не физик? Как это все сочетается?

В тот же момент с противоположного конца лаборатории до Питера донесся голос Дженни Линн:

– Ого, вы только посмотрите!

Высунувшись из окна, она рассматривала улицу внизу. Послышался глухой рокот мощных автомобильных моторов. Дженни продолжала:

– Ну-ка, Питер, глянь… Это случайно не твой брат?

Все дружно бросились к окнам.

Дженсен и в самом деле увидел на улице своего брата – сияет, как ребенок, машет им рукой. И стоит рядом с ярко-желтым «Феррари», приобняв красивую молодую блондинку. За ними остановился еще один «Феррари», только глянцево-черный.

– Целых два «Феррари»! – восхищенно выдохнул кто-то. – Там внизу полмиллиона баксов!

Тяжелый гул мощных моторов на холостом ходу эхом метался по всем научным лабораториям, выстроившимся вдоль Дивинити-авеню.

Из черного «Феррари» выбрался какой-то мужчина. С отличной крепкой фигурой, одет дорого, но намеренно небрежно.

– Это Вин Дрейк, – произнесла Карен Кинг, не отрывая взгляда от окна.

– С чего ты взяла? – поинтересовался Рик Хаттер, перегибаясь через подоконник рядом с ней.

– Разве ты не знаешь? – удивилась Карен. – Винсент Дрейк, наверное, самый успешный спец про инвестициям во всем Бостоне!

– А по-моему, это просто жлобство, – буркнул Рик. – Такие автомобили давно следовало бы просто запретить.