Он развернулся и двинулся дальше по тропе с явным намерением отделаться от Рика Хаттера, который, судя по всему, успел его основательно достать.

Рик, который остался стоять со сложенными на груди руками, повернул голову к Карен Кинг и пробормотал:

– Просто испанский конкистадор, только на современный лад. Экосистема для него – лишь источник золота.

Карен бросила на него пренебрежительный взгляд:

– А ты-то тогда чего так трясешься над своими природными экстрактами, Рик? Из той коры все соки готов выжать, лишь бы новое лекарство получилось! Ну и в чем между вами разница?

– Разница в том, – наставительно ответствовал Хаттер, – что тут фигурируют огромные суммы денег. И ты сама прекрасно знаешь, откуда в данном случае берутся деньги. Патенты! На вещества, которые они тут нароют, «Наниджен» оформит тысячи патентов – ну а гигантские фармацевтические корпорации сразу примутся эти патенты эксплуатировать, загребая миллиарды…

– Да тебе просто завидно, потому что у тебя-то самого никаких патентов нет!

Кинг резко отвернулась и двинулась прочь, хотя Рик не сводил с нее взгляда, полного праведного негодования.

– Я занимаюсь наукой вовсе не для того, чтобы разбогатеть! – крикнул он ей вслед. – В отличие от тебя, судя по всему…

И только тут он понял, что девушка не обращает на него ровно никакого внимания. Демонстративно.

Дэнни Мино, пыхтя и отдуваясь, едва поспевал за остальными в самом хвосте процессии. По какой-то непонятной причине он прилетел на Гавайи в своем любимом твидовом пиджаке, который и теперь был на нем. Пот, струившийся у него по затылку, насквозь пропитал совершенно неуместную при данных обстоятельствах костюмную рубашку с пуговицами, а манерные мокасины с кисточками безнадежно скользили по мокрой траве, отчего он пару раз едва не навернулся. Постоянно промокая лицо платком, Мино старательно делал вид, будто все ему нипочем.

– Мистер Дрейк! – позвал Дэнни предводителя над головами коллег. – Если вы знакомы с постструктурализмом, гм… то наверняка в курсе, гм… уф!.. что фактически мы просто не способны узнать что-либо про этот лес… Чтобы вы поняли, мистер Дрейк: это мы сами создаем смысл, тогда как в природе нет ровным счетом никаких значений…

Услышав это, Винсент еще раз доказал, что его трудно застать врасплох.

– Мое видение природы, мистер Мино, в том, что нам не требуется знать ее смысловое значение для того, чтобы пользоваться ее плодами.

– Да, но… – продолжил гнуть свое Дэнни.

Тем временем Элисон Бендер успела отстать на несколько шагов, и Питер оказался бок о бок с Риком. Тот мотнул головой в сторону Вина Дрейка.

– Ты вообще веришь тому, что он грузит? Натуральный биопират!

– Сколько ни слушаю ваши замечания, мистер Хаттер, – внезапно обернулся на него Дрейк, – столько и убеждаюсь, насколько дремучи ваши представления в этой области. «Биопиратством» в определенных кругах принято именовать использование полезных растений или рецептов народной медицины без какой-либо компенсации той стране, в которой они были впервые открыты. «Нужно платить!» – кричат невежественные доброхоты, совершенно при этом не представляя, насколько это вообще осуществимо на практике. Возьмем, к примеру, кураре – ценный лекарственный препарат, широко используемый в современной медицине. Кому, как и за что тут компенсировать? Тем более что рецептов кураре буквально десятки, свой едва ли не у каждого племени по всей Центральной и Южной Америке – а это, смею заметить, довольно обширная территория. И ингредиенты разные, и способ приготовления – учитывается, и кого нужно убить, и прочие местные предпочтения. Каким образом вы собираетесь выплачивать компенсацию туземным лекарям? Кто внес больший вклад: колдуны из Бразилии или же колдуны из Панамы или Колумбии? Следует ли принимать во внимание тот факт, что деревья, используемые для этого в Колумбии, попали сюда – не без помощи человеческих рук – из соседней Панамы, где изначально и произрастали? Какова точная химическая формула? Нужна там добавка стрихнина или все-таки нет? Ну, а если виски туда добавить, что будет? Так, может, это все-таки общественное достояние? По закону фармацевтическая компания имеет право эксклюзивно продавать какой-либо препарат только двадцать лет, после чего его может производить кто угодно. Утверждают, будто бы сэр Уолтер Рэли