Быстро рисую чертеж в разрезе. Две емкости – в верхней вода, в нижней – карбид кальция. Вода через клапан верхней части капает в нижнюю. Карбид вступает в реакцию, вырабатывается ацетилен, который по трубке выводится в специальный рефлектор, где и сгорает ярким светом. Выгода от этого изобретения двойная – во-первых, пожарная безопасность для бумажно-деревянных японских городов, которые сейчас повсеместно освещаются масляными лампами. Во-вторых, отработка производства карбида и ацетилена, которые используются и в других химических производствах.

Теперь строительство. Отвес, уголок, циркуль – все это японским мастерам известно. Идею тачки я им уже подогнал. Строители в восторге. Скорость земляных работ (фундаменты и проч.) ускорилась в несколько раз. Теперь надо порадовать подданных пузырьковым уровнем. Если отвес используется для определения вертикальности стен, перекрытий и проч., то для измерения горизонтальности надо сделать гидроуровень. Поручу стекольщикам выдуть пузырек, поместить его в трубку с водой и пожалуйста, можно делать разметку. Особенно полезно во время строительства водоводов, плотин и проч. гидротехнических сооружений, в которых функционирует вода. Кстати, надо заказать в замок Токио пробный водопровод и канализацию. Эх, опять рисовать чертежи.

На это у меня уходит почти час времени. Еще полчаса я насилую мозг Палатой мер и весов, пытаясь придумать, как ввести по всей Японии единые стандарты измерения грузов, объемов… Как шутил один мой товарищ, когда его жена хватала за руку во время застолий и просила соблюдать меру: «А вы знаете, что такое мера? Это древнерусская единица для сыпучих тел равная 1-му пуду! Наливай!!». Почему то этот аргумент напрочь сражал жену и она покорно смотрела, как благоверный вливает в себя новую порцию водки.

Военные дело. Как оказалось, с единой военной формой я слегка поторопился и опередил время. Средневековые битвы, несмотря на все мое прогрессорство с аркебузами и пушками – это по-прежнему схватка лицом к лицу. А тут весьма полезно бывает напугать соперника, обратить его в бегство одним своим ужасным видом. Отсюда страшные, демонические личины на шлемах мечников, рога, яркая раскраска. Так что для пеших самураев единообразный камуфляж пришлось отменить. Что бы еще такого полезного внедрить, дабы облегчить жизнь моим солдатам? Мешок на лямках? Пошел на ура. Полевые кухни? Глубокий поклон от всех самураев. Кипячение воды? Резкое снижение небоевых потерь (и так невысоких из-за привычки пить зеленый чай, который убивает бактерии). Может быть мины? Вроде синоби используют нажимные боеприпасы для поражения противника. А если…

Додумать мне не дал крик дозорного: Корабль на горизонте!

Прозорливый человек всегда увидит и начало и конец и никогда не станет пренебрегать деталями.

Такэда Сингэн

Я выбежал на палубу и приник к подзорной трубе. На горизонте виднелась маленькая черная точка. Взглянул на песочные часы, что висели над капитанской каютой. Был полдень, дул устойчивый ветер от берега.

– Курс 40, бери сильнее к ветру – прокричал рулевому Фарлоу – Идем на сближение.

Японский рулевой довернул штурвал и наш маленький клипер вошел в крутой бакштаг[4]. Корабль зарылся носом в волну и мне чтобы не упасть, пришлось ухватиться за леера, протянутые от носа к корме судна.

Вслед за мной на палубу высыпала вся моя свита. Брат Хайра начал спорить с Аримой о расстоянии до португальцев – он был на 100 % уверен, что позади нас идет Черная жемчужина. Гэмбан принялся расспрашивать Хосе Ксавьера о максимальной дальности наших пушек. Все были на взводе в ожидании нашего первого морского боя. Матросы по команде англичанина начали натягивать вдоль бортов сетки, которые должны были защитить корабль от обломков такелажа. Абордажная команда вынесла аркебузы и начала раздувать фитили. Артиллеристы открыли амбразуры и отвязали пушки. Из крюйт-камеры вынесли первые картузы с порохом.