– Это ты сейчас нарисовала? – спросил Павлов, и Лена утвердительно кивнула. Помедлив, она смущенно закрыла альбом.

– У тебя несомненный талант к живописи, – сказал он. – Только уж тематика слишком… мрачновата.

– Мрачновата, – эхом повторила девушка и посмотрела на свои ногти, сгрызенные практически до основания.

– Лена, может, я сейчас скажу банальную вещь, но жизнь продолжается, – мягко произнес Артем. – Я разделяю твою боль. Но нужно вставать и идти дальше. Нужно бороться и отстаивать свои права и интересы. Не позволяй себе замкнуться в этой беде и безвылазно сидеть дома! У тебя должна быть цель. У любого человека она должна быть.

Лена вздохнула:

– А у вас есть цель, Артемий Андреевич?

– Безусловно. Свою цель я вижу в том, чтобы помогать людям. Я защищаю их права с помощью закона. Именно поэтому я здесь.

Глаза школьницы повлажнели, и она отвернулась, чтобы Павлов не видел выступивших слез.

– Мне никто не верит, – глухим голосом проговорила она.

– Для начала нужно, чтобы закрутился механизм правоохранительной системы, – объяснил Артем. – Поэтому нужно подать заявление в полицию. Без него никто ничего делать не будет.

– У меня его не приняли.

– Примут.

Лена недоверчиво покосилась на адвоката.

– У тебя на руках еще видны синяки, на шее царапина. Это же все из-за этого? – спросил Павлов.

– Да, – чуть слышно вымолвила она. – Он… то есть они держали нож возле горла, чтобы я не сопротивлялась.

– Все это нужно зафиксировать в травматологическом пункте.

– Я там была.

– Отлично, значит, все данные сохранились, – сказал Артем. – Давай поступим так. С учетом моих поправок ты напишешь новое заявление, и я еду в полицию. Ты останешься с бабушкой, а если мне что-то понадобится, я тебе позвоню.

– Хорошо.

Когда все было готово, он убрал заявление в свою заветную кожаную папку и зашел в комнату бабушки. Пожилая женщина, облаченная в измятый домашний халат, что-то искала на полке, сплошь заставленной лекарствами.

– Зинаида Сергеевна, вашей внучке нужен психолог, – произнес он. – Юная девушка не должна сидеть в четырех стенах и пытаться пережить свое горе самостоятельно.

– Господи, да где ж я психолога найду, – всплеснула руками старушка. – Мы едва концы с концами сводим, Артемий Андреевич! Моя дочка, мама Лены, сейчас в больнице, ее к операции готовят, все деньги туда и уходят! Хорошо еще, деньги для операции нашлись! А теперь я даже боюсь спросить, сколько будет нам стоить ваш приход!

– Нисколько. За это не беспокойтесь! А насчет психолога… В городе действует служба бесплатной психологической помощи, но я не ручаюсь за качество, – сказал Павлов, доставая из папки визитницу. – Поэтому я советую вам обратиться по этому номеру.

С этими словами он положил на стол визитку.

– По крайней мере, я общался с людьми, которые воспользовались услугами этого специалиста. Насчет оплаты не переживайте, скажете, что от меня.

Дрожащей рукой Зинаида Сергеевна взяла визитку и, подслеповато щурясь, приблизила ее к глазам.

– Я уж не знаю, как вас благодарить, – пробормотала она и всхлипнула.

– Рано пока благодарить. Да, и еще… – вспомнил Артем. – Мне нужна доверенность на ведение вашего дела. Чтобы не терять время, давайте оформим ее прямо сегодня. Если вам тяжело куда-то выбраться, я договорюсь, и нотариус приедет к вам домой.

– Нотариус? – переспросила Зинаида Сергеевна.

– Таковы требования закона.

– Да-да, конечно, – засуетилась она. – Извините, это все так быстро и неожиданно…

– Будьте на связи.

Меньше чем через час Павлов был в районном отделении полиции. Уточнив в дежурной кабинет начальника, адвокат направился прямиком к нему.