Хижины с плетеными из прутьев стенками были покрыты не пальмовыми листьями, как надо бы, а материалом вроде дранки или даже черепицы. Никаких улиц не наблюдалось. Не было ни города, ни поселка – несколько хижин, разбросанных в тропическом лесу. Зачем я здесь? Почему я здесь?

Офицер стоял рядом, молча ожидая, пока Крокодил справится с очередным приступом растерянности.

– У меня с собой нет ничего. Вообще ничего. Ни зубной щетки, ни…

– У вас есть стартовый пакет: в него входит, кроме удостоверения личности, одежда на первый случай, обувь, белье, предметы личной гигиены… Что вам еще нужно? В смысле, какие-то неучтенные потребности?

– Не знаю, – Крокодил потер лоб. – Еда?

– Пока вы здесь, вас будут кормить по требованию в любое время суток. Здание с окошком видите? Вам туда, совместить годовые кольца на документе и на сенсоре, войти, выбрать, что вам по вкусу. Воду лучше носить с собой, во фляге. Новоприбывшие часто страдают от обезвоживания. В ночное время источники воды подсвечиваются. Кстати, в вашем доме тоже есть вода и лепешки, если захотите перекусить.

– Я могу куда-то идти? Ехать?

– Куда угодно, – офицер ухмыльнулся. – Только верно рассчитывайте силы. Вы не адаптированы к нашим условиям, и вы пережили серьезное потрясение.

Он был прав.

– Я хотел бы встретить этого человека… своего товарища по Раа…

Крокодил поперхнулся. Почти минута прошла, прежде чем он понял, что «товарищ по Раа» – дословный перевод слова «земляк» и означает то же самое.

– Земляка, – повторил он, пытаясь сконцентрироваться на смысле, а не на звучании. – Переговорить с ним как можно скорее.

– Сегодня?

– Да.

Офицер поколебался:

– Пока ваш статус не определен, за вашу жизнь и здоровье отвечает наша служба. Но, поскольку я не вижу прямой угрозы… Сейчас я свяжусь с ним и попытаюсь выяснить, готов ли он принять вас сегодня.

На единственный рельс, протянувшийся через джунгли, то и дело садились летающие насекомые вроде стрекоз. Усаживались в ряд, обернувшись головами в одном направлении, разворачивали крылья и так замирали, похожие на мельхиоровые игрушки.

– Это транспортная линия, – сказал офицер. – По ней движется транспорт. Вагоны, вагонетки…

– Я ведь не из леса приехал, – пробормотал Крокодил и тут же поправился. – То есть я хотел сказать, что в моем мире тоже есть транспорт, и он тоже ходит по рельсам.

– Отлично.

Дрогнула почва. Задевая нижним краем о траву, из глубины леса выплыла кабина, с виду тяжелая и неповоротливая, с затемненными стеклами. Крылатые насекомые подпустили ее очень близко и взлетели в последний момент. Когда-нибудь не успеют, подумал Крокодил.

– Счастливого пути, – сказал офицер. – Если заблудитесь, или почувствуете себя плохо, или еще что-то – покажите ваш документ любому совершеннолетнему. Вам помогут.

– А когда мне выходить?

– В смысле?

Крокодил занервничал:

– Я же не знаю, куда еду!

– Просто покиньте кабину, когда откроются двери. Вас встретят.

– Это долго?

– Что именно?

– Долго ехать?

– Зависит от загруженности линии.

Кабина монорельса замедлила движение, но не остановилась совсем. Поднялась дверца, приглашая садиться на ходу. Крокодил в последний раз подумал – не отказаться ли от поездки? Но отступать перед уже открытой дверью было малодушно, и Крокодил, скрипнув зубами, неуклюже залез внутрь.

Дверца закрылась. Кабина моментально ускорила движение, и по ее крыше захлестали ветки. Офицер пропал из виду, пронеслось мимо и потерялось несколько туземных хижин, и потянулся лес, густой и просторный, как бальная зала с колоннами, видимая сквозь прозрачный занавес.