Плавучий гробик под тропическим солнцем сильно нагревался. Воды и пищи было очень мало – их тоже экономили изо всех сил. Из трюма для справления нужды рабов не выводили. По утрам, когда на корабле открывали люки, из трюма поднималось зловонное облако. Оно висело над судном, пока ветер не относил марево.

Невольничий корабль в открытом море определяли по исходящему от него зловонию и по надстроенному укрепленному мостику – для того чтобы было где отсидеться и отстреляться в случае бунта рабов.

Немало таких кораблей пропали без вести – опасное было занятие, водить в открытом море судно, битком набитое отчаявшимися людьми.

Но находиться на таком корабле в роли раба, конечно, было еще опаснее. Мало того, что условия жизни были ужасны, негры, ко всему прочему, вообще не понимали, что с ними происходит. Они оказывались в совершенно чужом, враждебном и непонятном мире, с непостижимыми законами. А в конце путешествия их ждал другой материк и адский подневольный труд на плантациях.

В Америке рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали. Впрочем, бережливые покупатели старались приобрести товар «посвежее» – стоимость раба зависела от того, как долго он отдыхал после «путешествия».

В Африке же тем временем шла полномасштабная охота. Европейцы подкупали вождей, чтобы они продавали своих подданных или устраивали войны, захватывая подданных своих соседей.

По самым оптимистическим данным, на каждого захваченного и доставленного к западному побережью Африки раба приходилось еще 4–5 убитых, умерших в дороге, искалеченных и заболевших.

Страшные цифры. По мнению ряда африканских ученых, Черный континент потерял не менее 100 миллионов человек.

Зато какие деньги «крутились» в этом бизнесе! Сотни, если не тысячи кораблей специализировались на торговле, как говорил бизнесмен Негоро из «Пятнадцатилетнего капитана», «черным деревом». Успешнее всех были англичане, они вывезли в 4 раза больше рабов, чем все остальные страны, вместе взятые.

В Европе процветал расизм. Естественно, негуманное отношение к человеку нуждается в оправдании, в каком-то логическом объяснении. Если негры – не люди или неполноценные люди, то плохое обращение с ними в какой-то мере закономерно. Потому и называли негров «штуками черного дерева» или просто «стволами». Даже не «головами», как животных.

Впрочем, и индейцев не хотели признавать людьми. Ведь в Библии ничего не сказано о жителях «Нового света»! Значит, они не потомки Адама и Евы. Это – некие человекоподобные животные. Их вполне допустимо убивать, насиловать, кастрировать, продавать, не нарушая библейских заповедей. Что и делалось.

Работорговлю начали запрещать только в XIX веке, и инициатором этого запрета стала… Россия!

Рассуждая о «рабском» характере русских, об их привычке к жестокости и самым страшным формам подавления человеческого достоинства, европейцы как-то плохо помнят об этом. Жаль… Не лишним им будет напомнить.

Именно русские на Венском конгрессе 1815 года, где решалась судьба Европы после разгрома Наполеона, подняли вопрос о работорговле. Не так уж много они видели и знали о ней, разве что во время международных экспедиций могли наблюдать корабли работорговцев да труд невольников на плантациях. Но, видимо, эти сцены произвели на наших предков сильное впечатление.

Головы русского нобилитета оказались как-то сразу… чище, что ли… При всех малоприятностях отечественного крепостничества отметим, что никаких расистских «теорий» европейского образца на Руси никогда не было. Эфиоп Абрам Абрамыч Ганнибал был, конечно, диковинкой и вызывал в России любопытство. Но отметим – вообще-то он стал сразу дворянином и на любую ухмылку в свой адрес мог тут же ответить шпагой. Гарде! Что, кстати, иногда и делал. Правда, почему-то в основном во время поездок в Европу.