После 1030-х годов число упоминаний об испанских «сакалиба» сократилось в разы. А ведь как раз тогда война немецких феодалов с славянскими «идолопоклонниками» окончательно откатилась за Лабу, славяне терпели поражение за поражением… рынок должно было заполонить славянами-невольниками!

Итак, славянские «рабы» арабской Испании появляются ещё до заметных успехов христианской Европы в войне с языческими княжествами Полабья, и исчезают (или становятся редкостью) в разгар этих успехов.

Это несостыковка чисто историческая.

Несостыковка есть, так сказать, и физического – а равно и психологического – плана. Где следы в Европе пересечения её столь огромными массами славянских рабов? Ведь логично, что в гвардию правителя брали не всякого раба, и если в арабской Испании были десятки тысяч славянских рабов, то как же должна была кишеть славянскими невольниками остальная Европа? Если уж годные к гвардейской службе невольники превосходили числом население Лондона, то в целом славянских рабов и рабынь к западу от Эльбы, надо полагать, должно бы насчитываться количество, сопоставимое с населением Англии!

Тем временем мы совершенно не встречаем в европейских источниках того времени такого уж огромного количества лиц славянского происхождения. В то время как Испания кишит гвардейцами, визирями и даже местными правителями с приставкой «ас-Саклаби», ни Германия, ни Франция почему-то ими не отмечены.

Более того, распространенное представление – которому в своих работах отдал дань и я – о связи самоназвания славян и средневекового латинского sclavus-раб, с его производными во всех европейских языках, похоже, оказывается ошибочным (что подробно разбирает Евгений Нефедов в замечательной статье, с его разрешения помещённой мною в приложение).

Оправдана ли экономически переброска в те времена такого количества рабов через всю Европу? Во сколько встанет такой невольник? А пятнадцать тысяч невольников? Причем кормить надо хорошо, иначе на выходе получим заморенного «крепыша Бухенвальда», годного максимум к ручной мельнице, но никак не к службе в гвардии эмира.

Ну и психологический момент. Какие могут быть воины из рабов, не взбунтовавшихся, не сбежавших на столь долгом пути?

Были, конечно, янычары – но извините, Оттоманская империя отбирала детишек для выращивания цепных псов султана у народов, находившихся под её властью (так называемая «дань кровью»), максимум – непосредственно с нею граничивших, а не отделённых субконтинентом. Везти детишек через тот самый субконтинент – через Германию, через Францию, через Пиринейские горы – пожалуй, ещё более хлопотно и расходно, чем взрослых невольников. И, кстати, ни янычары, ни мамлюки султанов Египта до них не были настолько однородны этнически, и не имели настолько выраженного этнического сознания. А у «сакалиба» кордовских эмиров и халифов оно было! Так один из «сакалиба» по имени Хабиб написал «Книгу побед и успешного противоборства с теми, кто отрицает достоинства сакалиба». К глубочайшему моему сожалению, книга до нас не дошла – она многое могла бы прояснить и в разбираемом здесь вопросе, и в истории «сакалиба» в целом. Имеется свидетельство о том, что в ней излагались редкие истории из жизни сакалиба и приводились сочиненные ими стихи. Согласно другому известию, в своей книге Хабиб «резко и бескомпромиссно защищал своих» соплеменников от нападок недоброжелателей.

Так кем были «сакалиба» у престола кордовских эмиров, а затем и калифов?

Я очень сомневаюсь, что это действительно были рабы