Внутри ее шара сияла картинка комнаты, но такой, какой та была несколько месяцев назад, когда здесь била ключом бурная деятельность корпорации М.И.Ф. – кто-то выполнял задание, кто-то сверял свои данные с данными приятеля, кто-то совал нос не в свои дела, кто-то кормил дракона или ловко уворачивался от него. Я почти наяву слышал рычание Гвидо, гундосый альт Нунцио, тенор Скива, учтивый голос Корреша, резко контрастировавший с огромным меховым матрасом, из которого он исходил, мою собственную вкрадчивую речь и пронзительный писк Банни, упрямо напоминавшей о сокращении расходов. Поймав себя на том, что я по-дурацки уставился прямо перед собой, я поспешил отвести взгляд. Если честно, я страшно скучал по тем дням, но они, увы, остались в прошлом.

В атриуме, освещенном солнечными лучами, падавшими через защищенное магией окно в крыше, журчал фонтан. Да, я сказал в крыше. Оказавшись за дверью, мы больше не были на Деве, а значит, и не были скованы, как я упоминал ранее, тесным пятачком пространства, как то можно было подумать, глядя на ограждение из парусины и палок, которое служило нашей входной дверью. Здесь мы были в безопасности… я очень на это надеялся.

– Куда мы идем дальше? – спросил я Калипсу.

– Тебе следует вернуться в лавку Станкеля, – напомнила Асти. – Я уверена, что мой футляр уже готов.

– Нет. Где следующее сокровище? – спросил я, не обращая внимания на Чашу. Краем глаза я увидел, как ее щеки стали бронзовыми от раздражения. – Кто-нибудь из них находится здесь, на Деве?

Калипса повернулась к хрустальному шару, чей лик уже исчез в вихре облаков и блесток.

– Нет, не здесь, – отозвалась Келса после минутного размышления. – Боже мой! Здесь так много магических помех! Я не могу пробиться… впрочем, нет, могу. Ха, ты не сможешь удерживать меня долго! Аааа, оооо, ааааа.

– Что ты видишь, Келса? – спросила Калипса, бросившись на колени перед столом, словно плывущий по озеру лебедь. Я тряхнул головой, отгоняя от себя этот образ. Танец Очарования, должно быть, имел некий остаточный эффект. Если я начинаю думать, что мне нравятся худышки в перьях, то мне точно требуется мозгоправ.

– Ты еще не видела Кошелек? – спросил я. Чем раньше я получу денежки и слиняю отсюда, тем лучше.

– Я вообще не вижу Дзынь-Хуа – полагаю, что нам еще не настала пора найти ее. Фолиант где-то скрывается. Что удивительно, он всегда ненавидел суету Золотого Клада. Кольцо находится в каком-то темном месте. Я слышу бульканье, похожее на звуки канализационных труб, и музыку. Я понятия не имею, что это значит. Пока не имею. Дай мне время, дорогой. Что до нашего друга Флейты…

– Где он? – спросил я.

– Я вижу яркие огни, – мечтательно произнесла Келса. – Громкий шум – аплодисменты. Тысячи, нет, миллионы зрителей внимают мелодии. Вокруг царит такое умиротворение, что даже карманные воры стыдятся своих делишек. Да, я вижу ориентиры. Я знаю размах…

– И?

Лицо Келсы снова появилось в шаре – извергиня в тюрбане и дорогих стильных очках. Она мило улыбнулась мне.

– …это я тебе сообщу, как только ты купишь мне симпатичный футляр-саквояж. Я согласна с Калипсой: ты просто обязан сдержать данные нам обещания. Иначе испортишь себе карму!

– Осторожно! Я не хочу, чтобы мой футляр касался ее, – капризничала Асти, пока я шагал по улицам Хейза, города в измерении Эльб.

Мы были замаскированы под представителей местной расы, узколицых и тощих, чей мех имел разные оттенки розового, от бледно-жумчужного до бьющего в глаза ядовито-неонового. Ни Танде, ни мне не доводилось бывать здесь раньше. Мы не знали, служили ли конкретные цвета обозначением статуса, поэтому я попросил ее облачить нас в три разных оттенка. Я был темно-розовым, но другие были настолько ярки, чтобы раздражать мою сетчатку. Я перебросил пурпурный контейнер на другое плечо, подальше от Тананды, чувствуя себя так, словно парю в психоделическом кошмаре.