Собаки, дружелюбно виляя хвостами, толкались около забора, оттесняя друг друга.

– Привет! – поздоровался он негромко. – Я и не знал, что ты здесь. Танька мне не сказала. Если бы знал, с утра бы приехал.

Всегда он разговаривал с ней так, что она не знала, смеяться ей или плакать. Он никогда ее не замечал.

– Привет, – сказала она, не глядя на него и делая вид, что увлечена поисками ключа от ворот. – Я сама только что приехала.

– Ты не это ищешь? – спросил он, разжимая здоровенную ладонь с желтыми островками мозолей. На ладони лежал длинный старинный ключ.

– Как ты его достал? – искренне поразилась Клавдия и первый раз посмотрела ему в лицо. И больше уже не могла отвести взгляд.

Он засмеялся.

– Я вырос в этом доме, – сказал он. – Я могу достать все, что угодно откуда угодно. Эх ты, девчонка!..

Она взяла у него с ладони ключ. Жесткая, как наждак, кожа царапнула ей пальцы.

Господи, зачем она приехала?! Ведь знала, что он тоже собирается на дачу, и теперь она полгода будет мусолить подробности этой встречи и вспоминать, как он сидел, стоял, молчал, ел…

– Где все? – спросил он, пока она возилась с замком.

– У Таньки Павлов проспал, – объяснила Клавдия, не отрываясь от замка. – Они сейчас приедут. Дмитрий Андреич за хлебом ушел пять минут назад. А мама в подполе.

– Все как всегда, – сказал он, усаживаясь в машину. – Придержи собак, чтобы не выскочили.

Клавдия послушно схватила собак за ошейники, чем страшно их удивила, и ухоженная чистенькая машина точненько въехала в узкое пространство между гаражом и старой липой.

– Выпускай! – велел Андрей, выкарабкиваясь из машины. – Ворота я закрою.

Больше говорить было не о чем, и Клавдии следовало сразу же уйти в дом, под крыло Елены Васильевны, и заняться там чем-нибудь полезным, и не попадаться ему на глаза до самого вечера.

Но она продолжала стоять.

Он запер ворота и вернул на место ключ.

– Как дела? – спросил он Клавдию с равнодушным дружелюбием.

– Нормально, – сказала она. – А у тебя?

– У меня лучше всех. – Он неожиданно улыбнулся. – Что-то ты бледная. Работаешь много?

Ей стало жарко.

– Как обычно, – сказала она и сцепила за спиной руки.

– Приезжала бы почаще, – посоветовал он все так же равнодушно. – Родители тебя любят, и мы с Танькой тоже…

– Спасибо, – сказала Клавдия, поворачиваясь, чтобы идти к дому.

– Замуж не вышла? – спросил он сзади, и ей послышалась в его голосе насмешка.

Это ее задело.

За десять лет она ни разу не дала ему повод догадываться о том, как сильно она влюблена в него. Ни разу она не сделала ничего такого, что заставило бы его хотя бы вспомнить на пять минут о ее существовании.

И все-таки он не должен был задавать вопросы, от которых ей хочется реветь и топать ногами.

– Не вышла, – ответила она с удивившей его злобой в голосе. – Все тебя дожидаюсь!

Ему и в голову не приходило, что его вопрос может задеть ее. Эх, никак он не приспособится к жизни в социуме!

– Меня?! – переспросил он, понимая, что нужно как-то ее отвлечь. – Так это просто шикарно, Клава. Я как раз в данный момент временно не женат.

– Ты дурак какой-то, Андрей! – выпалила она и стремительно ушла в дом.

Он посмотрел ей вслед.

Что-то она сегодня не в настроении. Лучше к ней не приставать, а то укусит.

Краем глаза он увидел в окошке мать, которая смотрела на него внимательно и без улыбки.

– Мамуль, привет! – крикнул он, внезапно осознав, как он соскучился по этому дому и по родителям. Словно сделав над собой усилие, мать улыбнулась в ответ, и он пошел в дом.

От его шагов цветы на крыльце зашатались, а в старом бабушкином шкафу жалобно зазвенела посуда.