20 июня 1929 года Чичерин писал Сталину:
«Я выполнял предписания врача, кроме одного: ходить в театры и концерты и видеться с людьми. Я этого не выполнял вследствие безграничной слабости: не мог. Мои попытки слушать музыку меня так утомляли, что всеми силами удерживался, чтобы не упасть в обморок. После свидания с кем-либо со мной творится нечто ужасное. В результате я все время жил и живу жизнью отшельника…
Я фактически сдал физически в 1927 году. Галлюцинации, тяжелое нервное состояние с полным отсутствием аппетита терзали меня с лета 1927 года. А тут прибавилась перенагрузка вследствие сокращений, о которых не могу вспоминать без трепета, страхи перед новыми разрушениями аппарата, вообще вечные волнения и ожидания неприятностей.
Я был уже развалиной, летом 1928 года свалился совсем, а теперь постепенно, неуклонно, медленно и верно растет непрерывная боль во всех костях, сделать несколько шагов для меня мучение, и мозговая жизнь так высыхает, что даже для прочтения газеты не хватает концентрации внимания…»
Чичерин дал генеральному секретарю очень дельный совет: «Как хорошо было бы, если бы Вы, Сталин, изменив наружность, поехали на некоторое время за границу с переводчиком настоящим, не тенденциозным. Вы бы увидели действительность. Вы бы узнали цену выкриков о наступлении последней схватки. Возмутительнейшая ерунда «Правды» предстала бы перед Вами в своей наготе…»
Но Сталин так и не побывал за границей, если не считать коротких поездок в Тегеран в 1943-м и в поверженный Берлин в 1945-м. Стремительно меняющегося мира Сталин не видел, не знал, не понимал и принужден был опираться на донесения разведчиков, послов и на собственные представления…
ЛИШЬ БЫ НАРКОМ НЕ СБЕЖАЛ
Состояние Чичерина ухудшалось, и наконец стало ясно, что вылечить его невозможно. Сейчас же отношение к нему в Москве переменилось. Он перестал быть нужным, и сразу стало жалко тратить на него деньги. Кроме того, в политбюро возникла другая нехорошая мыслишка: а ну как при его нынешних настроениях Чичерин возьмет и останется за границей? Начнет еще выступать против советской власти? Расскажет все, что знает?.. И так уже много было невозвращенцев – дипломатов, не пожелавших вернуться в Советский Союз. Но бегство министра иностранных дел было бы слишком тяжелым ударом для режима…
Сталин распорядился аккуратно вернуть его на родину. 9 сентября 1929 года политбюро приняло решение:
«а) Считать необходимым возвращение тов. Чичерина в СССР. б) Послать доктора Левина к тов. Чичерину для ознакомления с его состоянием и выяснения времени его переезда в СССР с медицинской точки зрения, устроив необходимую консультацию врачей…»
Молотову и Рыкову поручили написать Чичерину письма с просьбой вернуться. Переписку с ним разослали членам ЦК и ЦКК, чтобы ознакомить их с ситуацией. Нарком к тому времени больше года находился в Германии. Сначала политбюро поручило доктору Левину «написать тов. Чичерину, что желателен его приезд в СССР в конце ноября». Последовал ответ, что сейчас это невозможно: Георгий Васильевич не перенесет дороги.
21 сентября 1929 года Молотов написал Чичерину необычайно ласковое письмо:
«Уважаемый товарищ! Если бы Вы по состоянию здоровья могли – хотя бы не немедленно, а в недалеком будущем – вернуться в СССР, то это было бы крайне хорошо. Все же Ваше имя неразрывно связано с СССР и принадлежит ему. Неужели же мы не можем настолько внимательно и серьезно подойти к делу, чтобы организовать удобный переезд и максимально благоприятные условия Вашей жизни и лечения в нашей стране? Конечно, можем и должны это сделать во что бы то ни стало, и притом возможно скорее…