«Хорошие вы мои, нет у меня времени приходить на почту за заказным письмом, это ведь Ариша пишет, она человек обстоятельный, сколько раз ее просил посылать обыкновенные конверты; я завтра в восемь уеду, обедать буду в ЧК или вовсе не буду, если Константинов отправит на выезд. Обидно же, любимая пишет, каждая ее весточка как солнечный лучик… Отправь шофера отдела – потребуют доверенность, а ее надо оформлять два дня! Господи, до чего же мы нерасторопны в своем желании во всем и везде добиться абсолютного, то есть отчетного порядка: письмо вручено, час, дата, подпись…
Лежит бедное Аришкино письмо – умное и нежное, она их прекрасно сочиняет – вместе с какими-нибудь повестками, кляузами, пустыми поздравлениями; чувства, отданные бумаге, хранят человеческое тепло; как же сейчас холодно Аришиным словам в темной комнате почты, где свалены кипы конвертов; бедненькая моя подружка, нежность ты моя с головой мыслителя…»
«Журналистики вне киномонтажа отныне не существует!»
«Как и всякий профессиональный литератор, я жаден не от скупости, но от вполне естественного любопытства, стремления увидеть как можно больше своими глазами…
Прилетел я в Женеву именно в тот день, когда открылась выставка импрессионистов из частных коллекций; в полупустых залах – тихих, освещенных нежностью весеннего солнца – можно было всласть подумать о том, отчего этих жизнелюбов поначалу подвергли такой массированной травле, кто водил рукою наемных писак, утверждавших, что живопись Ренуара и Матисса – мазня и дань дурному вкусу нуворишей, им, видите ли, нравится держать в своих гостиных картины тех, кто восстал против академической, раз и навсегда утвержденной официальной живописи. Со всеми ее атрибутами: эполеты, развевающиеся знамена, приукрашенные до приторности лица императоров с маршалами и заданно-счастливые улыбки подданных, приветствующих очередную победу на поле битвы…
Но потом я спросил себя: стоит ли тратить время на исследование извивов этой критической мысли, старательно отслуживающей щедрому заказчику подбором цитат и компоновкой доказательств, радующих каменные сердца унылых традиционалистов, когда перед тобою красота, вечная, как дружба и любовь, когда ты ощущаешь дуновение ветра с реки, восторгаясь раскованными позами людей, приехавших на загородный пикник, и когда ты не в силах оторвать взгляд от прелестных глаз ренуаровской красавицы?!
Растворение в человеческой красоте и неизбывности мира особенно важно, если незадолго перед вылетом в Женеву, на переговоры о том, можно ли предотвратить уничтожение цивилизации, мне разрешили посмотреть на тех, кто определяет будущее земли как реальность нашей звездной системы…
Мне стало особенно тревожно за беззащитное человечество, когда я, замерев перед Гогеном, вспомнил тот час, когда подъехал к подножию горы Шайенн, штат Колорадо; оттуда, из штолен, пробитых в скальных массивах, Вашингтон получит первый сигнал о ядерном ударе; здесь находится Объединенное командование аэрокосмической обороны Америки; тут круглосуточно собирается информация с датчиков на борту спутников и радиолокационных станций во всем мире, чтобы на ее основе произвести немедленную оценку любой возможной угрозы.