Одевшись, я с разбега взбираюсь на пригорок и слышу, как парень кличет одну из собак.

По лесной тропинке мы идем уже вдвоем – я и Веста – у нее на холке есть небольшой белый клочок шерсти в виде перевернутой “V”. Вздохнув, я ускоряю шаг и ругаюсь себе под нос.

Что, черт возьми, этот наглый парень себе позволяет?

5. Глава 5. Виктория

— Спасибо, Вик. Я язык сожрал, — с довольным видом Андрей отодвигает пустую тарелку. — Ты умница.

— Это моя работа, босс, — я пожимаю плечами.

Хотя, признаться, мне очень приятно, что мои старания оценили. Кирилл никогда не говорил ничего подобного, а ведь я готовила ему ужин каждый день.

Мы прожили вместе всего полтора месяца. Вечерами я ждала его в квартире, которую мы снимали. Тогда я верила, что у нас все по-настоящему, что он любит меня, и я наконец-то нашла человека, на которого во всем могу положиться. Мне так хотелось иметь дом, семью, мужа, заботиться о нем… Да уж, ничему меня жизнь не научила.

— Какие планы на вечер? Мы с Климом собирались глянуть фильм? Составишь нам компанию? — предлагает Андрей, выдергивая меня из тяжелых мыслей.

Я, почему-то, смотрю на Клима.

Парень продолжает есть вторую порцию азу и не участвует в разговоре.

После нашего похода на реку мы не виделись до самого ужина. Я все еще злюсь на него, и последнее, чего мне сейчас хочется – провести вечер в компании хамоватого парня с затянувшимся пубертатом. Но будет некрасиво обидеть Андрея отказом. Его предложение звучало искренне.

— Я с удовольствием, — обращаюсь к Боголюбову-старшему, вставая из-за стола, — только посуду помою.

Андрей тоже поднимается и уносит в мойку свою тарелку и стакан.

— У Тары не началось? — Надевая фартук, я слышу глухой голос Клима.

— Нет. Но температура понизилась, аппетита нет второй день. Она сгребла в угол все подстилки – готовится, — отвечает Андрей, вытирая руки и рот салфеткой.

— Какой у нее срок? — отодвинув стул, Клим встает.

— Шестьдесят третий пошел… Не хотелось бы ее кесарить, — мрачно вздыхает его отец.

— Что-то серьезное? — Я смотрю на Андрея, забирая тарелку из рук Клима.

— Одна из собак вот-вот должна ощениться. Ждем, — объясняет мужчина.

— А… кесарево… вы умеете?

— Я ветеринар-хирург, — сообщает Боголюбов.

Я киваю.

— Ох, ясно.

— Надеюсь, все пройдет естественным образом, — с беспокойством произносит мужчина.

— Пойду посмотрю, как она, — бросает Клим, выходя из кухни.

В своем репертуаре – ни спасибо, ни пожалуйста.

Уже позже мы втроем встречаемся в общей комнате с телевизором. Шторы в ней всегда задвинуты, поэтому здесь гораздо прохладнее, чем наверху или на кухне. На одной из стен висит телевизор с приличной диагональю, напротив, прямо посередине комнаты, стоит черный полукруглый диван. У стены, справа, располагается большое кресло с высокой спинкой и подголовником. Второе – точно такое же, находится в дальней части комнаты возле книжного стеллажа. Вчера я там читала.

— Как собачка? — я обращаюсь к Климу.

— Дерганая, — он, как всегда, отвечает лаконично.

— Я проверю ее ночью, — говорит Андрей. Сидя в кресле, он открывает на телевизоре папку съемного диска.

— Что смотрим? — спрашивает, глядя нас с Климом.

— Без разницы. Я всеядна, — отвечаю я.

— Мне вообще пофигу, — отзывается парень, разваливаясь на своей половине дивана.

— “Прометей” годится? — уточняет мужчина, листая многочисленный список фильмов.

— Вполне. Я его не видела.

Проходил больше часа. Мы смотрим фильм. Он красивый, мрачный, атмосферный и нескучный. Правда, на счет последнего, не все так думают. Когда я смотрю на Клима в следующий раз, он уже спит, задрав голову и уперев затылок в мягкий подлокотник дивана. При этом я имею возможность рассмотреть его крепкую сексуальную шею и торс. Одна его нога согнута в колене и опирается на спинку дивана, другая – вытянута, под тканью трикотажных штанов обрисовывается мощный бугор. Зациклившись на бесстыжей позе парня, я ловлю себя на мысли, что теперь меня не так увлекает происходящее на экране.