Фундаментальные положения о независимости ЕЦБ могут быть рассмотрены в двух аспектах. С одной стороны, самому ЕЦБ, НЦБ и членам управленческих органов ЕЦБ и НЦБ запрещается получать инструкции и указания от органов ЕС, правительств государств – членов ЕС и любых иных органов. С другой стороны, органы ЕС и правительства государств – членов ЕС не должны оказывать никакого воздействия на членов управленческих органов ЕЦБ и НЦБ при осуществлении ими предметной компетенции ЕСЦБ. Несколько моментов нуждаются в пояснении. Прежде всего принцип независимости распространяется на те функции и полномочия ЕЦБ и НЦБ, которые закреплены в Статуте и Договоре и, следовательно, не относится к другим функциям этих структур, выполняемым не в связи с реализацией целей валютного регулирования.

Далее, принцип независимости является основополагающим для управленческих органов ЕСЦБ (Управляющего совета, Исполнительного комитета и Еенерального совета, которые в терминологии первоисточника квалифицируются как decision-making bodies), их членов, а также любых управленческих органов НЦБ. Действие данного принципа направлено на то, чтобы исключить потенциальное политическое влияние на эти структуры со стороны следующих источников: институтов Союза (в их число включаются Европейский парламент, Европейский совет, Совет ЕС, Европейская комиссия, Суд ЕС и Палата аудиторов); органов Союза (вчастности, Экономический и социальный комитет, Комитет регионов, Европейская прокуратура); учреждений Союза (в том числе Европол, Евроюст)[112]; любых правительственных органов (под которыми понимаются законодательные, исполнительные, а также судебные органы, причем по смыслу статьи Статута охватываются все три уровня управленческой иерархии в государстве – общенациональный, региональный и локальный), а кроме того, любых других органов (хотя, конечно, имеются в виду органы, находящиеся в пределах юрисдикции Союза).

Следующий момент в раскрытии содержания принципа независимости касается того круга лиц, которым запрещено оказывать политическое давление на органы валютного регулирования ЕС. В первую очередь это относится к членам управленческих органов и организаций ЕС (при этом акцент смещен с институций на персоналии), а помимо этого к членам правительственных органов государств – членов ЕС (с адекватным смещением акцента). Следует отметить, что слишком строгое толкование выражения «исключить политическое влияние» затрагивало бы свободный обмен мнениями между представителями разных структур в рамках ЕС. Вместе с тем Председатель Совета ЕС и члены Европейской комиссии как главных политических органов ЕС, присутствующие на заседании Управляющего совета без права голоса (ст. 284(1) Договора), либо депутаты Европейского парламента, заслушивающие Е1резидента или членов Исполнительного комитета (ст. 284(3) Договора), должны пытаться создать атмосферу открытого диалога и не переступать тонкой грани, отделяющей свободный обмен взглядами от политического влияния, запрещенного Договором.

Аналогичная задача стоит и перед Судом ЕС, юрисдикция которого распространяется и на ЕЦБ (ст. 35 Статута), и перед Палатой аудиторов, которая вправе проводить аудиторские проверки бухгалтерской отчетности и менеджмента ЕЦБ (ст. 27(2) Статута). Строгое соблюдение принципа независимости, которое Суд ЕС продемонстрировал при рассмотрении ряда дел, связанных с принятием решений в области проведения единой экономической политики Союза[113], позволяет надеяться, что аналогичной позиции Суд ЕС будет придерживаться и в отношении дел, связанных с проводимой органами валютного регулирования ЕС единой валютной политикой, оставляя за этими органами широкое поле для маневра. Содержательную ткань принципа независимости формируют несколько элементов, в том числе: