– Что? Что там? – визгливо забеспокоился невидимый из-за возов мужик-обозник.

– Нешто. Повертаем, – сурово осадил его старший.

– Какое? Меня там дожидают…

«Да что мы, хуже баб?», «Кто им отпор-то даст?», «Хватит уже от разбоя отворачивать!» – заворчали гребцы, и весла застучали плашмя по воде. Неуправляемый паузок медленно потащило в сторону, разворачивая боком.

– Ай, сучьи дети! – махнул рукой старший, обругав заартачившихся гребцов. – Навались тогда! Оружие, какое есть, готовь!

Дальше Волшан уже не слушал, налегая на тяжелое весло так, что жилы заскрипели. Развернуть груженый плот почти на середине неспокойной реки – это не только умение рулевого да гребцов – на это требовалось немало грубой силы.

– Бродники озоруют, – сквозь зубы пояснил Тихон, когда паузок подходил к берегу чуть ниже сходней. – Не впервой им. За перевозом торжище по шестым дням, вот и повадились. Когда князь воев своих давал охранять, тогда тихо было, а нынче – сам видишь.

– А что, князь ваш раздумал нынче?

– Старый-то князь помер, а новый дружине не люб. Неладно у нас, – нахмурился гребец. – Готовься, до сходней не пойдем, в воду прыгать будем. Оружие есть?

Амулет под рубахой жег Волшану грудь, и не понять было – огнем или льдом. Он молча достал свой печенежский кинжал. Кривое лезвие тускло блеснуло на солнце.

– Годится, – одобрительно кивнул Тихон и белозубо оскалился в улыбке.

У воды никого живого не осталось, а вот из-за высокого кустарника, куда убегала разбитая телегами дорога, доносился шум и чьи-то вопли. Гребцы, вооруженные ножами, дубинами и даже одним копьем устрашающего вида, выскочили из воды на берег и, переглянувшись, бросились по дороге. Следом спешил один из работников старика-обозника с длинной рогатиной. Волшан приметил тропку с примятой травой, уводящую в самые кусты, и, решив, что может обойти разбойников сбоку, рванул по ней. Позади зашуршало. Он оглянулся на бегу и тихо ругнулся – задрав промокший по пояс сарафан, его догоняла девка-оборотень. Жалеть о чем-либо было поздно, и Волшан молча приложил к губам палец, указав на светлеющий просвет в зелени.

Шум стал громче. Можно было разобрать отчаянную брань, чей-то отвратительно-визгливый смех и – громче всего – стоны раненых и судорожное ржание лошадей.

– Ох, ты ж! – выдохнул Волшан, высунувшись из-за куста.

На утоптанной площадке полукругом стояли несколько возов, у сколоченной из березы коновязи метались на веревках три крепких конька, сшибаясь задами, роняя пену с губ и закатывая глаза, а по площадке прыгали посиневшие мертвяки в истлевшей одеже, наскакивая на гребцов и залитых кровью мужиков-торговцев. У одного из нежитей в груди торчало три стрелы, у другого болталась наполовину отрубленная кисть руки, но это не мешало им снова и снова кидаться на людей. Самый высокий размахивал ржавым мечом как дубиной.

Волшан прикрыл глаза и шумно выдохнул, скидывая лямки баула с плеч и сапоги с ног. На остальное не было времени.

– Посторожи! – крикнул Неждане и рухнул на колени, оборачиваясь.

Не было у восьмерых мужиков шансов перед шестью мертвяками. Да еще кто-то седьмой хохотал, сидя на телеге и в битве не участвуя.

«Досмеешься сейчас!» – обозлился Волшан, превозмогая ломоту в костях. Его зверь рвал глотку радостным воем. «Это – да. Подраться ты любишь», – успел подумать. Человечьим мыслям в волчьей голове всегда было тесно.

Мир замедлился. Мертвяки неуклюже двигались по торжищу, гребцы – только они еще и стояли на ногах, да и то не все – вяло отмахивались своими ножами да палками. Трудно убить того, кто уже мертв. У Волшана время быстро бежало, а остальные только начали переваривать случившееся, оборачиваясь, когда он выскочил из кустов. На ходу разорвал ближайшего к нему мертвяка пополам и запрыгнул на телегу. Под его весом она качнулась и накренилась вбок. На землю соскочила тень, белая и быстрая как молния. Волчьи уши резанул высокий визг, аж шерсть вздыбилась. Она – а это была девка – белая-белая, со страшными провалами черных глаз и ртом, больше напоминавшим клыкастую пасть, – метнулась прямо к морде Волшана, целясь в глаза длинными когтями и щелкая длинными зубами.