Кармель небрежно пожал плечами.

– Если такое и случится, то не принесет другим странам особенной пользы. Однажды, чуть больше двадцати лет назад, принц Джанталья распорядился достать целое семейство пинн вместе с камнями, на которых они растут, и поселить их в море у Лавальи. Считается, что пинна очень полезна для дам в тягости и способствует рождению здоровых детей. Ничего не вышло, пинны не прижились. Благополучно эти раковины чувствуют себя только в море Арлезы.

– Как удивительно, – тихонько сказала Айлин. – Сколько же на свете чудес? Мне казалось, что я знаю так много, но стоит сделать шаг – и открываются бесконечные просторы неизведанного…

Она невольно вспомнила их с Кармелем разговор перед тем, как его вызвали во дворец по делу о заговоре. И подумать только, что ее жизнь могла пройти в жестких рамках, положенных благородной леди, без права распоряжаться собой… Да просто без права нос высунуть из дома, не спросив прежде разрешение отца, брата или мужа! Не родись она магессой, осталась бы без академического образования, свободы, возможности выбирать собственную судьбу… Не увидела и не узнала бы почти ничего!

– Мага казнят! – раздался вдруг истошный крик какого-то мальчишки. – За колдовство! Маг превратил почтенного торговца в нечистое животное! Идите смотреть! Белого мага казнить будут!

– Живьем в масле сварят! – подхватил другой, такой же голосистый. – На крюк за ребро подвесят! А потом в рабство продадут! Диким кочевникам!

Айлин попыталась представить, зачем кочевникам подвешенный за ребро и сваренный в масле маг, а потом поняла, что это всерьез, и содрогнулась. В растерянности глянув на Кармеля, она увидела, как магистр мгновенно подобрался, расслабленная спокойная улыбка исчезла с его лица, а глаза хищно и недобро сузились.

– Прости, но тебе придется пойти в кондитерскую самой, – негромко сказал он. – Амина проводит…

– Я с тобой! – выдохнула Айлин. – Прошу!

– Хорошо, – неожиданно согласился магистр. – Если обещаешь молчать и не вмешиваться. А если там вдруг окажется что-то опасное, немедленно уйдешь порталом в Вуаль.

– Обещаю, – послушно согласилась Айлин, тронув пальцем кольцо-ключ.

Амина и Алонсо, которым Кармель велел оставаться на месте, коротко кивнули и отвели ослика подальше от толпы, которая ринулась туда, откуда прибежали мальчишки. Айлин тут же поняла, почему Кармель предпочел взять ее с собой. В нарастающем переполохе слишком легко было потеряться, но все же вокруг магистра, крепко подхватившего ее под руку, люди не слишком толкались, опасаясь задеть дворянина с дамой. Во всяком случае, добраться до высокого помоста, на котором явно что-то происходило, Айлин с Кармелем удалось быстро.

Как ни странно, здесь оказалось тише, и хотя люди шумели, расспрашивая друг друга, что происходит, но без криков, страшных предсказаний и угроз. А еще, что тоже показалось ей необычным, очень многие говорили по-итлийски, хотя порой в общем гомоне слышалась то фраганская, то арлезийская речь.

– Здесь так много итлийцев? – спросила она Кармеля и тут же испугалась, вдруг отвлекает его от чего-то важного?

– Что? А, нет, – рассеянно ответил тот, вглядываясь вперед. – Просто итлийский – общий торговый язык южного побережья…

Общий? То есть на нем могут договориться арлезиец и, скажем, фраганец? Как удобно…

– Вон, вон он! – слышалось вокруг. – У, негодяй, сын змеи и шакала! Погубил почтенного человека, богатого купца!

– Да какой он почтенный? – фыркнул кто-то в ответ. – Или вы его не знаете? Этот жабий помет уже давно выпрашивал беду на свою голову. Хорошо сделал парень, если дал ему укорот!