Как-то летом Лёня выбрался на крышу проведать свое небесное воинство, глянул вниз на спины белых голубей, их кто-то, неразличимый, гонял далеко внизу, и увидел на зеленой лужайке бульвара странное существо в ярких одеждах, колдовавшее над неясной конструкцией – то ли оленем, то ли деревом, он не понял.

По бульвару шли прохожие, в серых одеждах, сутулые, в руках сумки, пробегали дети, на секунду они останавливались и глазели на художника, именно так и подумал Лёня, что это был художник: он плавно водил по воздуху рукой, и перед ним разгоралось золотое нечто.

В этом было такое несоответствие месту – по странности жестов, по цветовой гамме, подобного никогда за Чертановым не замечали! И только спустя несколько дней тайна разрешилась: в соседней мастерской под крышей Поднебесной поселилась Мелдрис, и прямо на бульваре из проволоки, бумаги и других материалов она создавала ангела, раскрашивая его золотым спреем.

Вскоре Ира навестила Лёню со своим приятелем Эндрю, голубоглазым, кучерявым диджеем из Гоа. Они принесли бутылку бордо, сыр, удобно расположились на крыше и беседовали под небом голубым обо всём на свете, провожали солнце.

Там же, во дворе, однажды осенью я увидела ее припаркованный желтенький “пежо” и написала на опавшем кленовом листе шариковой ручкой:

“Позвони мне, позвони…”

Шел дождь, и я прилепила его к лобовому стеклу.

Она позвонила.

С юности, если меня сильно впечатлял какой-то человек, я садилась и год-другой вязала ему свитер. За мою жизнь таких экземпляров набралось около двадцати; как правило, это экстраординарные личности, в основном мужчины, Ирка была одной из немногих женщин – после мамы. Она придумала себе золотого Дракона в пылающем небе над облаками.

В день рождения – по обыкновенной почте мне пришла от нее открытка:

Думаю, книги, которые она отыскивала, переводила или редактировала, становясь для них проводником и тропинкой к читателю, были ариями из этой же оперы.

“Блаженствую с Босоногим доком, – я ей писала в апреле 2010 года. – Какая важная, нужная книга, какой подарок блуждающему в потемках собственных недр человечеству! Вот что надо изучать в школе с первых дней, а не Закон Божий – с его заведомым, отнюдь не peaceful, разделением на конфессии и национальности. Словечки, фразы, а интонация! Веселый дух, которым пронизано всё и вся! Оказывается, достаточно потереть с утра коленки – чтобы весь день чувствовать себя счастливым? А до чего прозвучала глубоко и звонко глава об Инь и Ян. «Вместе вы сила, а порознь могила» – сама сочинила?

Высокая поэзия!

Джефф Дайер ждет своей очереди.

Счастливой поездки, внимательней будь…”

Как раз незадолго до этого Ирку обворовали, и где?! На просветляющем пятиритмовом танце у Ричарда Ланга. Я ее пригласила, честь по чести, как говорила моя Люся, надо общаться письмами, а встречаясь – только танцевать! Несколько часов мы отплясывали с ней кто во что горазд, и буквально в момент нашего наивысшего духовного подъема какой-то, видимо, не до конца освоивший “Дхаммападу” искатель истины пробрался в раздевалку и вытащил из огромной Иркиной кошелки, распахнутой всем ветрам посреди гардероба – и яблоки там, и что угодно для души, всё это манит, и каждый может выбирать на свой вкус, – мобильный телефон и кошелек.

– Ты представляешь, – утешала я ее на обратном пути, – когда придет его время пробуждения – как запылают уши у него?

“Одна нога там, другая тут, – отвечала мне Ирка. – А наш с доком духоподъемный голос – ты его почувствовала? Я так долго возилась с переводом, чтобы всё то, о чем ты говоришь, не растерять, а, наоборот, усилить – очень уж он живо пишет, но по-взрослому, без панибратства. В этом смысле вы с ним чем-то схожи. Кажется, всё просто – но лишь для тех, у кого всего два глаза. Но нам-то, многоглазым, сразу видно, сколько за этим