- Достань мне бокал.

Просьбой тут и не пахло, а Юля и не собиралась быть вежливой. С кем с кем, но только не с этим мерзавцем.

Уткнулась глазами в короткостриженый затылок, наблюдая, как Денис неторопливо поворачивает голову. Поднимает глаза на бокалы, возвращает на нее. Широкая бровь издевательски приподнимается. А уже через секунду он снова отворачивается к плите.

- Нарежь овощи, и я достану.

Юля опешила.

- Что?

- Овощи нарежь, - накрыв сковороду крышкой, нахал развернулся к ней всем туловищем и сложил руки на груди. Самым наглым образом проехался своими карими пучинами по стройному телу, задержался на вырезе в майке, прокатился вниз по животу, прямо к развилке ног, отчего у нее там свело. Первоначально Юля этого и добивалась – вызвать его внимание, но за неприкрытую откровенность во взгляде захотелось гаду пощечину влепить. Денис вернул взгляд на рассерженное лицо. - Я тебе в повара не нанимался, мы здесь на равных условиях. Хочешь есть – помогай готовить.

Если можно было возненавидеть его еще сильнее, то сейчас именно это и произошло. У Юли вулкан в грудной клетке извергся. Вот только девушка обладала талантом казаться непоколебимой, даже когда внутри все горело.

- А кто тебе сказал, что я буду есть то, что ты тут готовишь? Я таким не питаюсь!

- Значит, будешь голодной?

- В холодильнике достаточно еды, чтобы не умереть от голода. А это, - небрежно кивнула на сковороду, источающую пряные ароматы, - ешь сам.

Денис прищурился. Широкая челюсть сжалась, а под кожей взбугрились желваки. Он разозлился, Юля это почувствовала. От него сразу разрушительная волна энергии по кухне разошлась, едва ли не уменьшая ее в размерах.

- Ты всегда такая стерва? – выдавил сквозь зубы Денис.

- Только с тобой! – парировала Юля, встречая тяжелый взгляд.

Воздух вокруг словно вес приобрел и лег на плечи неподъемной ношей.

- Потому что…. – Денис оставил предложение незаконченным, чтобы это сделала Юля, и она решила в кои-то веки сказать правду.

- Потому что ненавижу тебя!

Потемневшие глаза вновь прищурились, а Юля только сказав поняла, что зря ляпнула. Отсутствие эмоций гораздо правдивее той же самой ненависти. Для нее нужны причины. И он это знает.

Сердце ударилось о грудную клетку, замерло и ударилось снова.

- За что? За то, что сорвал твой побег?

Теперь сжала зубы Романова. Она ни за что не признается ему. Не загонит себя в угол еще сильнее. И так весь мир против нее, не хватало еще, чтобы у кого-то на руках были такие козыри.

Ногти больно впились в кожу ладоней, пока она молча смотрела на Дениса, а тот в свою очередь сверлил черными глазами ее. В горле сухо стало, а влажные ладони наоборот вспотели еще сильнее.

К черту вино. И его к черту!

Уже собиралась развернуться и выйти, как на краю стола зазвонил его мобильный.

Разорвав напряженный зрительный контакт, мужчина принял вызов.

- Да, Егор?

Не глядя на Юлю, вышел из кухни. Послышался спасительный хлопок входной дверью, позволяя ей опереться руками на стол и выдохнуть.

Почему эмоции заставляют нас говорить не то, что нужно? Почему выуживают из закромов сознания те слова, которых никогда бы не произносил, но в порыве делаешь все наоборот, а потом расхлебываешь то, что сам заварил? Вот и она ляпнула про ненависть, а он же теперь этого не забудет. Будет давить и дальше, потому что знает, что ненависти на ровном месте не бывает.

Салфетка, лежащая прямо под пальцами Юли, превратилась в крошечный измятый комок оттого, что она сгребла ее в кулак. Сердце молотилось в безысходности.

Нужно не разговаривать с ним. Просто игнорировать, потому что каждая словесная перепалка оборачивается для нее уличением во лжи.