— Дима, это дешёвый запах, — открывает глаза, внимательно меня рассматривая. — Я знаю. Не обманывайся. Эта девушка тебе не подходит.

Заебись, она делает выводы. Не знает, не видела. По её мнению, мне не подходит никто.

— Мам, спи, я сам разберусь, — цежу сквозь зубы.

Допинга в виде трёхсекундного разговора с Лизой надолго не хватило. Внутри снова ноет, и задница просит приключений. Таких, чтобы дух захватывало и весь город стонал.

— Мой хороший, — высунув руки из-под одеяла, гладит меня по ладони. — Если твой отец уйдёт от нас, ты же останешься со мной?

Вот эту песню я совсем ненавижу. Она далеко за гранью моего понимания.

— Вы вместе уже целую вечность, мам. Ну куда он уйдёт? Просто прекращай уже это всё. Хватит выносить ему мозг. Ни один нормальный мужик такого не вывезет. Я бы свихнулся давно.

— То есть это я виновата, что у него любовница! — дрожат её губы.

— Блядь, мама, хватит! — срывает меня.

Ну не лучшая сегодня ночь для этого. Я не способен выдать нужное количество терпения и сопереживания. Мне тошно и без родительских склок.

— Дима, не смей так со мной говорить! — у мамы округляются глаза.

— Я лучше пойду, — наклоняюсь, целую её в лоб, уперев ладонь в край кровати. — Твоё снотворное скоро подействует.

— Неблагодарный ребёнок, — всхлипывает она, укладываясь обратно на кровать.

— Да я вообще мудак, мам. Что выросло, — развожу руками и, взъерошивая волосы пальцами, выхожу из комнаты.

Спускаюсь на первый этаж. Отец в гостиной говорит с кем-то по телефону. Ловит меня за рукав, взглядом требуя задержаться. Заканчивает.

— Всё, что смог, — отчитываюсь ему. — Мать сейчас будет спать. Я двойную дозу накапал. Минут пять ещё, — прикидываю в голове, — и срубит. Объясни мне, нахер вы живёте вместе, а?! — психую, выдернув у него свой рукав.

— Тон сбавь.

— Да задолбало меня это всё! Ты либо не пались, либо окружи себя мужиками, чтобы мать не истерила.

— Мы живём вместе, потому что семья, — терпеливо отвечает отец.

— Нет, папа. Это иллюзия. Бутафория! Кому она нужна?

Я видел, как выглядит нормальная. Это не про нашу.

— Тебе! — рявкает в ответ родитель. — Тебе нужна семья. Опора, пример. Ты же скатываешься чёрт-те куда, Дима.

— И как пример, пап? — холодно смотрю ему в глаза. — Работает? А с чертями мы дружим, ты же знаешь, — дьявольски улыбаюсь. Отца передёргивает.

Достаю сигареты из кармана. Демонстративно вытаскиваю одну губами и прикуриваю. Склонив голову к правому плечу, выпускаю ему в лицо дым кольцами. Родитель закрывает глаза, медленно вдыхает и выдыхает, чтобы не врезать мне за это прямо сейчас.

— Утром вернусь за тачкой. Спокойной ночи, — затягиваясь, накидываю на голову капюшон и сваливаю из дома, напевая себе под нос:

«Ну какая же ты тупая, тупая

Ну какая же ты тупая…»

Заело!

По дороге снова пью дрянной джин-тоник.

Бросаю тачку у подъезда и поднимаюсь к себе. В квартире тишина и бардак. В моей голове всё ещё крутится заевший трек.

«Она любит танцы

Скоро восемнадцать лет

Любит целоваться

Скоро восемнадцать лет»

Мне тоже хочется целоваться. И танцев. А ещё отключиться от осточертевших семейных разборок, но проклятый алкоголь кружит мне башню. Закрываю глаза, притормаживая вертолёты.

«Спать!» — командую своим демонам. Они у меня ручные, если кормить вовремя.

Отключаюсь до противного писка будильника, стоящего на барной стойке моей студии. Он там специально, чтобы я точно встал.

Накрываю голову подушкой, но эта электронная хрень добивает даже туда.

Отдираю себя от кровати. Шмотки помятые, во рту гадко и сухо. Башка трещит. В кухонном шкафчике нет еды, зато есть аспирин и растворимый кофе. Этот коктейль отлично помогает мне прийти в себя.