-Эммм…Ну Золотарева, хоть бы предупредила что ли. Я думал, ты обиделась. Но раз причиной твоего преждевременного ухода из актового зала являются всего лишь физиологические потребности организма, я подожду в коридоре. Ладно? Пхи-ха-ха, - не хватает только иго-го, ржет, как лошадь. Этот человек меня невероятно раздражает. Так бы взяла и придушила его голыми руками.

Резко встаю, отодвигаю задвижку и со всей дури толкаю дверь, отчего она открывается, задевая Кирсанова. Женя явно не ожидал этого, потому теряет равновесие, его тело слегка пошатывается, а затем мужчина падает, растянувшись по полу учительского туалета.

Теперь я самодовольно хныкаю, не скрывая своей радости. Впервые в жизни я смотрю на него свысока, чувствую свое хоть небольшое, но превосходство. На лице появляется лучезарная улыбка, и настроение на мгновение улучается.

Женя смотрит на меня, нахмурив свои густые брови. От его взгляда на моем теле начинают бегать миллионы мурашек, словно я превратилась в муравейник. Наш Евгений Николаевич всегда так смотрит. Его угольно черные глазищи заглядывают прямо в душу, гипнотизируют, манят, завлекают.

Он тянет одну руку в мою сторону, а вторым локтем упирается в холодную плитку пола:

-Золотарева, помоги! – он пыхтит, пытаясь привстать. Отвожу взгляд, чтобы снова не поддаться его чарам.

-Вот еще! – грозно выдавливаю я из себя.

-Женька, с огнем играешь! – Он, видимо, не до конца понимает серьезность сложившейся ситуации, не понимают, насколько мне обидно и больно. Он продолжает шутить и играть со мной.

Вместо помощи он получает от меня только хитрый оскал зубов. Мои слезы в одночасье испарились, и о том, что несколько минут назад я ревела навзрыд, свидетельствуют только распухшие губы, отекший нос и покрасневшие глаза, - это нормальная реакция моего тела на слезы.

Мужчина делает несколько неловких движений, приподнимаясь на корточки. Я внимательно наблюдаю за его действиями. Еще немножко, и он поднимется на ноги, и опять будет возвышаться надо мной. Высокий, выше меня на полголовы, хотя я тоже никогда не была низкой. Такой высокий, что приходилось вставать на носочки, чтобы дотянуться к его сладким губам. Нет, Женька, не вспоминай, не делай себе больно… Опять!

Не хочу… Не могу… Не буду… Я не готова больше сталкиваться с ним ежедневно в университете. Иначе я сойду с ума. Нас связывает слишком много совместных воспоминаний…

-Евгений Николаевич. Я увольняюсь, - еле слышно произношу я. Мужчина застывает в позе, в которой находится. Одна его бровь прыгает вверх, что говорит о том, что он очень  удивлен.

-Жень, ну что ты, в самом деле? Давай поговорим, как взрослые люди. – Одновременно с этой фразой окончательно поднимается на ноги. – Не руби с плеча! – добродушно смотрит на меня, а я нервно сглатываю.

-Это не обсуждается, - резко разворачиваюсь и уже готовлюсь к тому, чтобы уйти. Из университета… Из его жизни… Навсегда!

Но Евгений хватает меня за запястье и одним резким сильным движением притягивает к себе. От неожиданности мое тело размякает, как тесто. Я даже сопротивляться не могу.

-Так я тебя и отпустил, - шепчет мне прямо на ухо и затискивает в своих крепких объятиях. До меня как-то слишком медленно доходит, что я снова обнимаюсь с Кирсановым. И это после того, что вытворил этот человек! Только спустя несколько секунд начинаю барахтаться и вырываться.

-Отпусти! – ору громко… Плевать, если нас сейчас услышат. Видимо, ему тоже плевать, потому что освободиться у меня не получается. Мужчина удерживает меня очень крепко.