Я была согласна и кивала. А Дениса понесло.

- Забавно, что он заставил тебя комплексовать, а сам не смог рассказать о позиции в меню. Особенно о фирменном блюде. Вот я и завелся. Прости, что испортил вечер. Хотел поговорить спокойно, поужинать. И все испортил.

- Ничего не испортил. Мы все еще здесь и можем поговорить. Тебе ведь исправили тартар.

- Согласен. Расскажи о себе. Где ты родилась?

Я назвала родной городок в области. Денис прищурился и выдал:

- Кажется, я там бывал с приятелем по универу. Милая деревушка.

- Пожалуй. Но жить там невозможно. Я задыхалась лет с пятнадцати. Даже школу быстрее закончила, чтобы поступить и уехать.

- Тебе ведь есть восемнадцать?

- Девятнадцать, - успокоила я его посмеиваясь.

-Фух, класс.

- Переживаешь за имидж?

- Немного. Почему журналистика?

- У меня пятерки по русскому и литературе. И хотела в телек, конечно.

- Ох, кто-то тут тщеславный, - понимающе покачал головой Денис.

- Ты.

Я ткнула в него пальцем и рассмеялась собственной шутке.

- В яблочко, - подмигнул Денис.

- Кроме шуток, я передумала покорять экран. Мне все еще хочется в Москву, но больше привлекает работа за кадром, пиар, копирайтинг.

Нам принесли основные блюда, и в этот раз ни у меня, ни у Дениса не было претензий.

Мы продолжили разговор о журналистике. С моим спутником было очень интересно обсуждать современные СМИ.

- Телек умирает, - говорил он, разрезая стейк и рассматривая степень прожарки. - Дни эфира сочтены. Каналы смотрят только бабушки и наши родители. Молодежь предпочитает интернет. Скоро мы все будем жить в ютубе.

- Брось. Телек не может помереть. Там столько рекламы, госсредств, продакшн сериалов, шоу и программ. Это целая индустрия.

- Она никуда не денется. Просто переместится и станет доступнее. Смею предположить, что и лучше тоже. Качественнее. Молодежь не будет хавать халтуру, которую часто легко запихивают в советское терпимое поколение.

- Возможно, так и будет. Что станешь делать ты? Мальчик из телека.

Денис снова махнул головой, откидывая волосы. Похоже, он сам себе не ответил на этот вопрос. Врать не стал. Пожал плечами честно.

- Не знаю. Возможно, тоже перееду. Но не исключено, что буду вымирать вместе с динозаврами на госкнопке. Если будут достойно платить.

- Лучше там, где задница в тепле? - не удержалась я. - А как же идея? Миссия журналистики, публицистики. Пресса - четвертая власть.

- Это модель идеального общества. Даже в самые яркие времена гласности пресса в той или иной степени ангажирована.

- Где же искать правду?

Этот вопрос часто всплывал на семинарах об этике журналиста и истории прессы в России. У меня не было на него ответа.

- А ты как считаешь? - поинтересовался Денис.

- Не знаю. У меня нет ответа. Но я еще на поверхности и пытаюсь сформировать собственное мнение на этот счет. Поэтому я хочу знать твой взгляд. Так сказать, уже изнутри.

- Внутри ты становишься еще более зависимым, - Денис смотрел в сторону, а потом неожиданно накрыл своей рукой мои пальцы и посмотрел прямо в глаза. - Никого не слушай, Надя. Никогда. Важно только твое мнение и твой собственный опыт. Только он будет максимально объективным. Для тебя, разумеется.

- А как же след, который мы оставляем для потомков? Он должен быть объективным в принципе.

- Потомки разберутся, - философски изрек Денис, продолжая поглаживать мои пальцы. - Они точно будут умнее нас и увидят картину объёмно.

Он взял мою руку и поднес к губам, оставил мимолетный поцелуй. Я взлетела ракетой под потолок от его легкой ласки и нежного взгляда. Денис Майоров оказался совсем не таким, как я думала. Кажется, он мне понравился.