– Ты оправдываешься передо мной? С чего бы?

– Не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Я столько всего наговорила, что сама жалею.

– А зачем же тогда звала в шесть часов на верхнюю палубу? – улыбнулся я.

– Потому что среди ребят были и такие, кто не прочь был пострелять, – девушка ответила вполне серьезно, что тут же смыло улыбку с моего лица. – А я не хотела, чтобы ты пострадал. Слишком уж милым ты тогда показался.

– Теперь все иначе?

– Теперь все иначе, – ответила она, сделав упор на второе слово.

За разговором мы прошли столько мелких улочек и дворов, что проследовать за нами мог бы только опытный следопыт. Минуя еще один перекресток, девушка стянула с головы платок и повесила его мне на сумку.

– Немного сменим внешность, – прокомментировала она, пока я смотрел на тугой пучок волос на ее затылке. – И заодно слегка замаскируем тебя. С сумкой мало кто ходит в этом районе, ты слишком выделяешься.

Она встала напротив, потом широко раскинула руки и обняла меня, прижавшись головой к моей груди. Я стоял, как статуя, а потом обнял в ответ и принялся неловко поглаживать между лопаток.

– Я не кошка, чтобы меня гладить, – процедила она сквозь зубы, и повернулась в другую сторону, а потом отпустила меня. – Никого нет. И, пожалуйста, не делай ничего, о чем я тебя не прошу, ладно?

– Ок, – ответил я. – Ладно, – расшифровал свой ответ, забыв, что англицизмов здесь почти что нет.

– Хорошо. Потому что мы почти пришли, – Элен указала на вывеску, что темным контуром прямоугольника выделялась на фасаде отеля. – Нас ждут здесь.

– «Труженик»? – скептически поинтересовался я. – Странное название для гостиницы.

– Может быть, – пожала плечами девушка. – А что, разве отели должны быть только туристические? К тому же здесь нас вряд ли будут искать.

Поэтому мы пересекли небольшую площадь перед отелем напрямую, вызвав неудовольствие извозчиков, и вошли, скрывшись в здании от уличного шума.

Гостиница была простой, как три копейки, но все же внешне не выделялась на фоне прочих строений. А внутри оказалась просторной, с залом на первом этаже и номерами на всех остальных, со второго по шестой.

Элен надела платок обратно. Ей не хватало только больших черных очков, чтобы стать похожей на героиню Одри Хепберн.

– Держись чуть сзади и сделай лицо попроще, – обратилась она ко мне, пока мы шли к стойке.

– Слушаю вас! – расплылся в широченной улыбке Чеширского кота работник за стойкой.

– Вас должны были предупредить, что меня ожидают в двести четырнадцатом, – слегка надменным тоном произнесла Элен.

– Предупреждали, как же, – работник, едва ли старше девушки, что помогала мне с квартирой, расплылся в улыбке еще большей, так что прыщи на его физиономии отвратительно растянулись. – Марианна Товстоногова, верно?

– Все правильно.

– Ваш документ для регистрации гостя, пожалуйста.

Элен повернулась ко мне и легко кивнула в сторону парнишки, выразительно дернув бровями. Я не сразу, но полез в сумку и с сожалением положил на стойку бумажную десятку.

– Пойдет? – спросил я, приподняв палец, чтобы паренек видел номинал банкноты.

– Я вас запишу, – регистратор тут же придавил свободный угол и вытащил ассигнацию, стоило мне поднял ладонь. – Не извольте беспокоиться. Лестница налево.

Элен поблагодарила парнишку и тот моментально стал какого-то свекольного цвета. А потом тут же принялся скрябать что-то в книге записей.

– Я и не думала, что ты такой транжира, – заметила девушка, когда мы поднимались по лестнице. – Обычно в подобных случаях хватает и пятерки.