– Да, мы же с ним бились на саблях! – произнес я. – Он не был очень-то разговорчив, могу тебе сказать. И, кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.

– Двести тысяч в золоте, фройнде, – коротко резюмировал Дитер и напомнил мне всю историю целиком.

Тарас до того, как ударился в радикалы, тоже был помощником у ростовщика. Еще до Карла. И каким-то образом с его помощью исчезли золотые червонцы номиналом в двести тысяч рублей. А двести тысяч рублей золотом в пересчете по курсу на привычное серебро давало двадцать миллионов.

– Да, я вспомнил эту историю. Но ведь все пропало. Подчистую и бесследно, разве не так?

– Так, но я недавно выяснил, что не вся банда Тараса исчезла. Много расспрашивал, долго исследовал – Карлу бы выложили все, как на духу. Но самое главное не в этом. Я выяснил, что есть некий Вани.

– Кто?

– Вани. Сокращение от Джованни, чтобы звучать по-русски. Его бабушка – итальянка. Я нашел ее, а вот Вани – нет. Пока что. Но непременно найду и тогда мы с ним поговорим по душам.

– Раскроешь тайну Тараса, – посмеялся я.

– Никаких шуток, Максим. Пропавшие золотые червонцы – это не ассигнации по пять тысяч. Я могу спокойно ими оперировать, не прося тебя об услуге. Для меня это важно, чтобы ни от кого не зависеть. Видишь, как я и обещал, я не буду просить тебя о помощи. Со старушкой я разберусь как-нибудь сам.

Я хмыкнул и задумался. История о Тарасе сразу же навела меня на мысли о Подбельском. Ситуация с золотом из Вельска осталась в подвешенном состоянии. Я потерял уверенность в том, что это было нужно империи, но не имел доказательств, что сам профессор планировал наложить лапу на пару рудников.

Если бы вдруг обнаружилась связь между Григорием Авдеевичем и огромной кучей золота, все стало бы понятно. А если не обнаружится, и, что еще лучше, выявится обратное, тогда я хотя бы буду уверен в Подбельском. Что он не распоследняя сволочь, а просто человек, ограниченный своей должностью главы Третьего Отделения.

«Он дал мне золотых червонцев», мелькнуло у меня в голове. Тогда, сразу, еще у меня дома. Сказал про жалование профессора Императорского Университета и дал с полкило золотых монет. И за три месяца я нигде не видел в обороте золотых червонцев, как и банкнот достоинством больше пятисот рублей. Наводит на мысли, но не кажется доказательством.

И все же…

– А где, ты сказал, живет эта итальянская бабуля? – спросил я.

Все-таки Дитер втянул меня в это дело. Я не был бы самим собой, не согласись я ему помочь. Пусть и с несколько эгоистичными последствиями. Главным для меня стало не золото, а его связи с главой Третьего отделения.

Разумеется, я не стал предупреждать об этом Аню. Но выгадал для себя остаток дня, чтобы вернуться домой и пробыть с ней несколько часов. На следующий день девушка возвращалась во дворец. Я же мог преспокойно отправиться на поиски.

Для Ани это была моя поездка в имение. Я появлялся там слишком редко для того, чтобы считаться хорошим хозяином. Вовсю шла стройка и надо было хоть иногда демонстрировать свое присутствие и проверять, как идут дела.

А то, что имение располагалось недалеко от Коврова – так это просто совпадение. И, несмотря на то что мы отправились искать бабулю, я и в самом деле намеревался заскочить к себе.

В оружейную столицу – теперь уже не региона, а целой империи, мы с Дитером добирались поездом. Скоростной вариант я опробовал впервые и ни разу не пожалел.

Даже если бы мне что-то не понравилось, едва ли мне хватило времени все хорошенько обдумать – поездка заняла не больше пятнадцати минут, тогда как на автомобиле я бы легко потратил больше часа, пытаясь выбраться из Владимира.