Я вскрикнула, из глаз брызнули слёзы. Но сил, чтобы плюнуть в его лицо, я нашла.

- Сука! -удар по щеке не заставил себя долго ждать. - Слушай, мразь, и запоминай, - огонь безумия водянисто-серых глаз обжег лютой ненавистью, - теперь я буду иметь тебя, когда вздумается, в любом состоянии и не я один. Всё, что ты сможешь, это безвольно пускать слюни. Но не думай, что ничего не почувствуешь. Почувствуешь всё и даже больше, но не сможешь пошевелиться или дать отпор. Ты станешь моей личной подстилкой, мычащей в подушку. Я выбью дурь из твоей прекрасной головки всеми доступными средствами, и никто меня не остановит. Поняла?! – брызжа слюной, заорал мужчина.

Я дёрнулась и попыталась отползти. На меня сквозь муть человеческих глаз смотрел демон, демон, что сидел внутри Томми. Слитый с ним как единый организм. Полностью и всецело завладевший телом и разумом . Желтый, искривлённый череп, провалы вместо глаз, висящая ошметками кожа, источающую гной и черный огонь безумия. И сердце, которое распыляло по венам не кровь, а густой, вязкий дёготь. Как дрянной паук, раскинувший ядовитые путы. И запах разложения. Тонкий, стойкий, болезненный, от которого хотелось вывернуться наизнанку. Томми носил в себе фейри-паразита, который питался его мерзкими чувствами, и это было отвратно. Хотя не мне его жалеть. Паразит находит только тех, кто сам его призывает мыслями, поступками. И я ещё с ним целовалась!? От омерзения подкатил новый приступ. Хотя приступ мог быть и от сотрясения мозга, не важно, в тот момент мне было невероятно плохо.

- Мне жаль…

- Что?

- Мне жаль, - прохрипела я сплёвывая сгусток крови, - что ты впустил в себя эту тварь, Томми. Но знай, как бы она ни влияла на тебя, ты всегда можешь от него отказаться. Нужно просто захотеть.

Вспышка ярости, от осознания моих слов. Но не Томми, а той твари, что в нём сидела и следом ещё один удар по лицу. Возможно, тварь хотела меня прикончить прямо там на месте, когда фейри узнают, что они становятся для человека осязаемы и видимы, приходят в ярость. Наверное тогда, несколько лет назад, было что-то похожее. Я видела фей и нарвалась на того, кого это знание очень опечалило. Он пытался разорвать меня на клочки, и из-за этого я оказалась на грани жизни и смерти и потеряла память. Возможно, мужчина с невероятными глазами цвета расплавленного золота, был с похожим подселенцем, и он решил меня убить. Хотя это всё уже не важно, похоже, сейчас я умру окончательно. Но не успела подумать о плохом, как в массивную дверь за моей спиной что-то бахнуло.

Санитары за спиной Томми, готовившиеся воткнуть в мою руку невероятно длинную иглу, замерли, затихли. Бахнуло ещё раз, но отчетливее и страшнее, как будто в гости решил пожаловать великан и его огорчало, что хозяева не спешат открывать. Один из охранников включил рацию: – Эл, приём, что происходит снаружи? Что показывают камеры?

Тучный охранник в каморке ожил и, кинув недоеденный бутерброд на тарелку, привстал.

-Ничего не вижу, снаружи чисто.

В этот момент бахнуло так, что, кажется, пошатнулись стены больницы, а на двери образовалась трещина. Люди в холле отшатнулись, медсестра Рина вскрикнула и, не дожидаясь незваного гостя, побежала прочь. Но далеко сбежать ей не дали, дверь бахнули ещё раз, и она слетела с петель, чуть не прибив меня и Томми. И в тот же самый момент помещение, как саранча, начали наполнять пикси.

Когда Сэт рассказывал о своих друзьях, забыл упомянуть, что эти фейри страшнее любого подселенца. Ведь при хорошем раскладе, при изменении своего сознания и взгляда на мир, от демона чувств можно было избавиться, а от пикси нет. Эти мелкие, прожорливые твари не больше пальца были хуже чумы.