– Вы в любом случае будете в опасности. То, что тебя и твоего друга-сыщика пощадили – это предупреждение нам всем, защитникам Империи. Последнее.

– Нет, я понимаю, что начинается борьба за власть – тут все жестко.

– Друг мой, – покачал головой шпион. – Борьба началась очень давно. А сейчас лишь перешла в открытое противостояние.

– Сплошная политика, тьфу, – Эд поморщился. – Во что вы меня втянули?

– В великие преобразования, – пожал плечами Трубецкой. – Если мы проиграем, то наши имена никто не впишет в историю.

– А если победим, впишут? – сразу же оживился его помощник.

– Если победим, риск мучительной смерти будет куда ниже.

Эдуард яростно выругался и, хлопнув дверью, вышел из дома. Мы с Трубецким посмотрели ему вслед.

– Он вернется. Человек надежный, армейский, просто надо дать ему время привыкнуть, – мягко произнес шпион. – Что сам скажешь? Готов? Это будет крутой поворот в твоей жизни.

– Моя жизнь уже столько крутых поворотов сделала, что я ничему не удивлюсь.

– Просто я знаю, что ты во всем этом деле исключительно из своих чувств к принцессе. Но не знаю, ради кого же мы шли на такие свершения – местами очень глупые, хочу заметить.

– Сам знаю. Так что изменится для меня?

– Представим тебя близким другом Анны. Не соврем вообще.

– Не надо постельные темы поднимать! – громко заявил я.

– И не будем. Это так, к слову.

– Ладно-ладно, проехали. Но ты сам говорил, что ей придется посещать Университет.

– Не придется, если тебя представят БЛИЗКИМ другом.

– Вот таких намеков я уже не понимаю, – нахмурился я. – Никаких детей. Я еще не готов.

– Да куда ж тебя занесло! Нет, вовсе не в этом дело. Суть проста: заявите о какой-нибудь свадебной подготовке. Под это дело она сможет получить официальное разрешение на пропуск занятий, вернется к ним позже. А чем вы будете заниматься, пока готовитесь…

– Ты мне скажи, сколько времени это займет?

– Такое прикрытие может официально длиться около года. Удачно, я считаю. Первое время будете обитать у тебя в поместье.

– Здесь?? – я обвел руками мрачноватую гостиную. – Это же холостяцкая берлога. Снаружи – развал. Я даже толком не знаю, что представляет собой мое поместье, есть ли с него доходы и так далее. Анна меня знает, но местных мне никак не обмануть.

– Управляющего тебе назначим. Денег на него не пожалеешь – озолотишься. Но об этом всем позже. Корни тебе здесь так или иначе придется пустить.

– Да я понимаю, что быстро разобраться не получится. Я хочу побыстрее Анну вытащить. Есть какие-нибудь задумки?

– Конечно! – бодро ответил Павел, что очень контрастировало с его внешним видом, – Ложись спать, а утром будь готов.

– Утром? – я покрутил головой в поисках часов. Далеко за полночь.

– Ты же хорошо отдохнул в больнице, правда? Мы тут работали, между прочим, – тон его постепенно становился более саркастическим.

– Сам виноват, что не сразу объяснил, как действовать, – ощерился я, но тут же миролюбиво продолжил. – Утром буду готов.

Шпион вышел. Я услышал, как он перекинулся парой слов с Эдуардом и оба они ушли прочь от дома. С одной стороны, я безумно радовался тому, что в очередной раз близок к цели. С другой, провалов было так много, что я ожидал скорее очередных проблем, чем нужного мне результата.

Вместо того, чтобы отправиться спать, я решил выяснить, что же мне принадлежит, и принялся искать документы по всему дому. Идея с управляющим была просто великолепной – в отличие от барона Максимилиана, который жил здесь до меня, я не имел ничего против людей вокруг.

Любецкое поместье, как мне подсказала немаленькая папка с документами, имело приличный размер. Оно отделялось от города широкой лесополосой и, ограниченное сложными ломаными линиями больше всего походило на квадрат вполне пристойной площади. С севера поместье ограничивалось рекой, а с юга и запада выходило на другие поместья.