Мы с Каином, как самых два настоящий шпиона, спрятались в тёмных кустах, где нет фонарей и ждали Жерома на машине.

Моя одежда превратилась в лохмотья, а засохшая кровь стала чёрной, напоминая грязь. Выглядела я жалко, но сейчас это меня беспокоило меньше всего.

По нашим подсчетам у Жерома должно было занять не больше тридцати минут, чтобы доехать сюда. Но по истечению этого времени он все не появлялся, от чего я стала нервничать и переживать, что с ним что-то случилось.

Спустя час Жером все таки появился. Его машина показалась на парковке, сам он не вышел. Мы с Каином постарались убедиться, что за ним нет слежки и побежали к машине, пока он не уехал.
Нужно было увидеть его лицо при виде нас. Брови Жерома взметнулись вверх, а зрачки расширились до предела. Любимый был шокирован.
Увидев него, мой барьер снова затрещал и я почувствовала себя маленькой девочкой, которая хочет на ручки. Вся моя сила улетучилась.

- Жером. – это все, что мне удалось выдавить из себя, когда я кинулась ему на шею, обвила руками стальные плечи и уткнулась носом в грудь. Чувствовать родное плечо несравнимое счастье. Его присутствие предало мне сил. – Ты не представляешь, что сегодня у меня был за день! Как же я рада тебя видеть.

- Представляю. – хрипло сказал он, отталкивая меня от себя. Жером вёл себя холодно и отстранённо. Весь его вид кричал, что наше присутствие его напрягает. Даже в легком толчке я уловила некоторое презрение. – Я видел новости, о Вашей смерти целый день крутят по телеку.

- Тогда понимаешь, что ты как никогда мне нужен! Меня пытались убить!

Жером ударяет гневно по рулю, оглядывается на Каина, который сидит позади в машине, и с раздражённым видом говорит:

- Не втягивай меня во все это, окей? Мне не нужны проблемы! – лицо парня становится гневным. – Ты понимаешь, что твоих родителей прикончили? У твоего отца были какие-то тёмные делишки, все счета арестованы. Идет большое расследование. По всем новостям Вас всех похоронили. Если я сейчас ввяжусь в это все дерьмо – потеряю работу и будущее. Меня, итак, сегодня замучили журналисты с вопросами о тебе… Твоего брата, больного ублюдка, мне вообще не жалко.

От слов Жерома мне становится противно, даже вжимаюсь в дверцу машины. От него веет таким холодом, что у меня начинают мерзнуть руки.

В машине на несколько минут образовывается оглушительная тишина. Я впиваюсь руками в обивку сиденья, чтобы не ударить его. Глупо после такой тирады наивно спрашивать, а как же я? Как же наша любовь? Ему не жалко моих близких…

- Значит, как просить помощи моего отца – в это можно ввязаться? А меня защитить – то это запачкаться в дерьме? – мой звонкий голос звенит в машине от отвращения. – Так и что же ты приехал сюда?

- Чтобы попросить меня не впутывать во все это! Это твои семейные дела, разбирайся с ними сама! Не звони мне больше!

Сглатываю обиду и унижение. Стараюсь не смотреть на Каина, который ничего не говорит, но я слышу его мысли. Друг не меньше моего в шоке. Вот она любовь. Искреннее чувство, у которого не должно быть преград.

- Дай денег. – говорю я, протягивая ладонь. – Не переживай, обязательно верну с процентами! Не разорю твой кошелёк.

Жером вздыхает и ищет по карманам деньги, достаёт сто евро и протягивает мне. Брать от него деньги сейчас совсем унизительно, но они нам нужны. Этот скупердяй дал только сто евро, как будто у него нет больше!

- Пошли, Каин! Пусть этот ублюдок поторопится домой, а то замарается о нас.- открываю дверь и уже выбравшись, встречаюсь с ним взглядом. Он смотрит на меня без тени любви. Как я могла быть такой слепой? Не удерживаюсь и смачно плюю ему в лицо. Жером дергается, даже поднимает руку, но передумывает и опускает её. На его лице блестит моя слюна, и я испытываю от этого хищное удовольствие. – Знаешь, что Жером? Максу нужно было сильнее отделать тебя, может быть стал на мужика похож! Жаль, что он тебе яйца не отбил, такие, как ты не должны размножаться!