Такое широкое распространение в печати жанра мэзэка следует в первую очередь объяснить бурным ростом просветительского движения среди татар. Это наглядно заметно в деятельности великого просветителя Каюма Насыри. В книгах «Җәваһирел хикәят» («Жемчужины рассказов»), «Кырык бакча» («Сорок садов»), «Фәвакиһелҗөләса фил әдәбият» («Плоды для собеседников по литературе») он помещает десятки текстов мэзэков. В них ставится задачей разоблачение таких отрицательных явлений, как религиозный фанатизм, суфизм, ишанство, схоластика, тупость, невежество, корыстолюбие, жадность, лень и т. п. Материал, служащий этой цели, К. Насыри в основном черпает из восточного фольклора. Здесь нет ничего противоестественного. Потому что «в комическом творчестве народа мы находим противопоставление той доктрине подчинения и религиозного благочестия, которая являлась на Востоке официальной. В анекдотах слышится насмешка трезвого ума над всем условным и не имеющим действительного содержания. Вспомним, как Ходжа учит или учится, как постится, молится Богу, сталкивается с людьми богатыми и бедными; всюду и во всём отражается неразумность догм, законов и установлений мира угнетателей, их несовместимость с требованиями живой материальной практики, с человеческими потребностями»[13]. Произведения подобного содержания приобрели актуальность и в татарской общественной жизни второй половины XIX века.
К. Насыри сам говорит о том, что книгу «Плоды для собеседников по литературе» написал, используя произведения египетского учёного XIX века Мухаммеда бин Ахмета аль-Хатипа и хорезмийского учёного XII века Мухаммеда бин Гасима бин Якуба Зимахшари. Можно полагать, что он обращался и к другим источникам Востока. Например, в книге К. Насыри есть мэзэки о враче, который лечил болезнь желудка, капая лекарство в глаз больного, о скупом человеке, заставлявшем детей спать на левом боку, так как якобы если спать на правом боку, то желудок работает хорошо; о том, как на глазах у больного скупца едят его продукты, чтобы заставить его пропотеть; о дураке, гоняющемся в поле за своим голосом; о бедняке, заставившем воров убраться не солоно хлебавши с сообщением: «Я здесь и днём с огнём ничего не найду» и др. Все они встречаются в «Книге занимательных историй» классика средневековой сирийской литературы Абуль-Фараджа (1226–1286)[14].
Разумеется, не все опубликованные К. Насыри шутки являются переводами. Чтобы выяснить это, нужно изучить, сопоставить восточные источники, использованные учёным. Но и без этого можно с уверенностью сказать, что отдельные шутки, основанные на игре слов «куна алып кил» (принеси доску для теста), «куна кил» (приходи с ночёвкой), или с похоже звучащими словами: «пычкы» (пила) – «ышкы» (рубанок) мог сочинить только татарский народ, ибо слова эти так сходно звучат только в татарском языке. При переводе их на другие языки исчезают сходство и игра слов и, следовательно, почва для шутки. Вот пример другой шутки:
«Когда один нищий умирал, к нему пришли близкие.
– Эх, имярек, состояние твоё плохое, произнеси иман.
– Ох, даже на смертном одре надоедают с этой иманой, – возроптал бедняга»[15].
Эта шутка построена на созвучии слов «иман» (слова, произносимые для заверения в верности Всевышнему) и «имана» (налог на землю). Слово «иман» арабского происхождения, а «имана» распространено только в царской России, среди татарских крестьян (переделка слова «имена»[16]). Само собой разумеется, эта шутка – произведение татарского фольклора.
Тексты мэзэков, непосредственно записанные из народных уст, хотя и в небольшом количестве, встречаются и в фольклорных сборниках, выпущенных Г. Балинтом, Г. Фаезхановым, Т. Яхиным, Ш. Рахматуллиным. Последний из этих авторов особо активно трудился над составлением сборников шуток. Вышли в свет его книги: «Истинные мэзэки» (1895), «Истинное слово» (1897), «Истинные рассказы» (1901), «Истинные сказки» (1909). Первые две из них анонимны. Лишь в третьей сообщается, что составителем «Истинных рассказов» является Шигабутдин сын Габдульгазиза Рахматуллин. В предисловии к четвёртому сборнику сам Ш. Рахматуллин напоминает о том, что издал раньше книги «Истинные мэзэки» и «Истинное слово».