Солдаты заполняют резиденцию и требуют, чтобы император надел на себя венец. Венец? Какой еще венец? Все равно, что это будет, но на голову молодого человека просто необходимо надеть нечто напоминающее корону для того, чтобы провозгласить его императором вместо другого императора. Кто-то предлагает колье его жены Елены. Юлиан отказывается. Никто не вправе посягать на драгоценности государыни. А что если взять круглую золотую бляшку, которая украшает сбрую лошади? Юлиан морщится: украшение какой-то клячи, пусть даже из золота, ему кажется не достойным его величия. Ситуация выглядит безвыходной…

Тогда один из центурионов по имени Мавр снимает с себя витое ожерелье и кладет его на лоб Юлиана, наделяя его властью. Дело сделано. Этот простой жест, который поддерживает вся армия Галлии, делает Юлиана императором.

– Я обещаю всем по пять золотых монет и фунту серебра! – бросает в толпу новый суверен.

Неудивительно, что после этих слов сильные руки подхватывают его и поднимают на большом щите пехотинца. Вновь провозглашенного императора несут четыре человека. Именно так Юлиан предстает перед толпой жителей города, и те на всякий случай выдавливают из себя несколько радостных криков приветствия новому владыке. А что с императором Константином? Пал, все просто и ясно.

Юлиан собирается сделать Лютецию столицей своей империи? В ближайшее время у него есть более насущная задача: ему непременно надо отрастить бороду, он считает ее обязательным атрибутом мужественности при столь высоком положении!

Сделав такое важное дело, в начале лета он оставляет Лютецию и начинает новую кампанию, пятую по счету, недалеко от Рейна. Юлиан еще не знает, что на берега Сены он больше никогда не вернется…

От самой резиденции Юлиана ничего не осталось, однако на этом самом месте уже несколько веков находится дворец. Теперь это Дворец правосудия Парижа (Palais de justice de Paris). Как и большинство домов, что находятся на острове, здание претерпело значительные изменения во второй половине XIX века согласно замыслам барона Османа. Неоготический южный фасад датируется не далее как началом следующего столетия, но и он уже отмечен историей – на нем оставили след многочисленные пули во время освобождения в августе 1944 года.

До этого, во времена франков, дворец стал королевской резиденцией, и по средневековой традиции король проводил в своей комнате торжественное заседание парламента – Ложе справедливости. Трон появился там во времена Людовика Святого. Последний добавил к ансамблю часовню-реликварий Сен-Шапель (Sainte-Chapelle), самое древнее строение на территории.

Все четыре башни вдоль Сены имеют названия. Первая квадратная – Часовая башня, получила такое имя благодаря первым вмонтированным туда общественным часам, подарку Карла V жителям Парижа в 1371 году. Но свой нынешний вид башня имеет с 1585 года. На вершине этой постройки есть небольшая комната со сводчатым потолком, откуда Карл V любил созерцать свой город, и колокольня, на которой звонили подряд три ночи и три дня в случае рождения или смерти короля. Далее мы видим башню Цезаря (это современное название только лишь для напоминания, что дворец когда-то был римским), Серебряную башню (намек на богатства короля) и Бонбек (bonbec – «хороший клюв»). Последняя, самая старая из всех, появилась при Людовике Святом… Здесь находилась камера пыток, чтобы заставить «добрых говорунов» запеть!

Лютеция, имперский город, в этом же 360 году станет городом церковным. Галльский епископ решает созвать в Париже важный собор. Его главная цель – объединение паствы для борьбы с христианской ересью, в особенности последователями арианства. Приверженцы этого культа не признают ни божественности Христа, ни авторитета папы. Париж, таким образом, в мгновение ока становится местом, где римский католицизм проявляется наиболее догматично.