С этими словами он скрылся по ту сторону ворот, которые отрезали туннель от станции.

Ион глазел на рацию как на живой организм, прятавшийся внутри техники много лет, чтобы его разыграть. Кто, черт побери, мог с ним заговорить?! Грузовик незнакомых противников не просто хранил секреты – он сам был сплошным секретом в три оси и десять колес. Учитель не мог сосредоточиться на услышанном по рации голосе, лишь хлопал глазами и ощущал себя рядом с машиной неуклюжим, лишним. Все это время он думал, что при гипотетической встрече с новыми людьми придется их как-то встраивать в свой мир. Оказалось, мир вполне существовал без него. Это ему надо думать, как встроиться в чужой ритм, если он способен его понять. Мало ему оказалось наткнуться на вооруженных людей – надо было еще и понять их поведение, к чему он не был готов. Остальные сталкеры смотрели на все происходящее как на обычный инцидент, у которого наверняка видели несколько разумных вариантов развития событий. И сейчас «Птицы» Кондора стояли вокруг кабины, глядя на Иона как на оракула, знающего ответы на все вопросы.

– Кто такая Альбина? – спросил Кондор.

Ион понял, что вопрос адресован ему, только когда командир схватил его за рукава сталкерской куртки и повернул к себе.

– Я не знаю, – машинально ответил Ион.

– Кто такая Альбина?! – повторил Кондор. Его проницательные глаза, казалось, сверлили маску насквозь.

– Да не знаю я, – снова сказал Ион, чувствуя, как сердце колотится все сильнее. Он на самом деле не мог определиться, как ответить на такой вопрос. Знание и незнание – две настолько разные категории, что от них в метро зависит жизнь. И все же учитель чувствовал, что способен ответить на вопрос иначе, если только… он сам не знал, что должно произойти. Разум словно отказывался впускать его, ограждая от скрытой информации. И эта скрытность не имела никакого отношения к стирающему память механизму.

Одно Ион чувствовал вполне определенно: если имя Альбина у него с чем-нибудь и ассоциировалось, то точно не с тревогой. Более точно он сказать не мог. От этой незнакомки он мог ожидать чего угодно, но не прямой угрозы. Во всяком случае, не ему лично. Она в разговоре по радио вела себя так, словно их связывало некое общее прошлое. И похоже, это прошлое заполнялось чем-то светлым. Возможно, стоило проверить это предположение, и прямо сейчас.

– Едем, – сказал Кондор, стаскивая мертвого водителя с места.

– Куда? – спросил Ворон, залезая с другой стороны и фактически впихивая Иона точно по центру кабины.

– К ним, куда же еще?

– Подожди, не торопись так, – вырвалось у Иона. «Птицы» снова уставились на него, и на этот раз учитель почувствовал острое недоверие с их стороны. Попытавшись убедить себя, что его товарищи просто выражают таким образом любопытство, Ион произнес:

– Нам нужен конкретный план действий. Кондор, что ты задумал?

– Добраться до твоей Альбины и поговорить, – бросил командир. – Если не получится, то пострелять придется. У тебя есть другие предложения?

– Нет, но…

– Ты предлагаешь все бросить и просто уйти? – спросил Воробей. – Уткнемся клювами в кроватки и все забудем? А завтра город снова опустеет?

– Я предлагаю все как следует обдумать, – нервно вымолвил учитель. – Ни к чему так торопиться. Может, нас выманивают.

– И для этого подпалили крышу?

– Мы не видели огня, только дым. – Ион продолжал складывать воедино части головоломки, до того ему хотелось собрать ее досрочно, чтобы не ждать появления новых фрагментов. – Дым может значить что угодно. Скажем, сигнал.