Когда все были живы.

– Итак, чтобы в Новом году мне повезло, – отчеканила Ася, – и я увидела нечто большее, чем эти унылые стены. Те же стены снаружи на расстоянии двух шагов под чутким отцовским присмотром – не прокатит.

Яшка одобрительно свистнул и клюнул Асину кружку.

– Спасибо, Яшенька! – Девушка погладила сычика по голове, и тот зажмурился от удовольствия. – Теперь я точно знаю: у меня все полу- чится.

Калинин посмотрел на дочь исподлобья. Вот вечно за своим тянется, и даже спрашивать глупо, в кого бы это… Веско проговорил, раздувая ноздри:

– А мое желание – чтобы повезло мне. Никакого детского рейдерства. Не хочу собирать тебя по частям.

Сычик насмешливо хохотнул и прикусил кружку Калинина.

Ася фыркнула и показала отцу язык:

– Яшка подтверждает, что собирать не придется! Так что весной подаю заявление в отряд и за Вовку замуж выйду. Мой разобрать меня не даст!

Мужчины коротко переглянулись: ишь ты, «ее». Долговязый, с кадетскими усиками а-ля Лермонтов. Еще вчера в салки-догонялки бегали, и вот на тебе – разрешение на ношение огнестрела выписали, женихаться собрались. Птенец и пигалица. И раньше-то дети быстро росли, а теперь и вовсе обгоняли взрослых. Хоть малого еще не нагуляли, хотя кто их…

Надо с отцом Иннокентием поговорить будет.

Вовка, он же Володя Сабиров, – из семьи бывших и знатных, давняя Асина любовь – в рейды ходил довольно давно, чем вызывал нешуточные переживания у девушки. В местной библиотеке он когда-то откопал Дюма со Стивенсоном, так с тех пор все: мушкетер, лихой пират, герой чести, шпаги и обманчивой фортуны. Скоро с мельницами сражаться поскачет. «Не вешать нос, гардемарины!» Лет тридцать пять назад и у Генки с Юркой так было. Деревянные мечи, хлесткая крапива по заднице проигравшему… Вот только нынче по-другому все… А как объяснить, если в этом растут? Для них это реальность. Для поколения Болотова – реквием.

Калинин смотрел на отношения дочки с вынужденной покорностью – уж где-где, а в таком месте, как «Лебедь», лучшей партии, положа руку на сердце, было не найти. Пару раз в приказном порядке запрещал парню рейды, стараясь сберечь сердце дочери, но тщетно. Вовка тоже был упорный, под стать Асе: начинал с подмены охраны, потом дежурил на периметре, много тренировался в зале – в общем, неплохие результаты показывал, хоть и хиловат был от природы. А откуда здоровым детям в таких условиях рождаться? Просился в охранники к Асе, но Калинин отказал категорически: во‑первых, нечего мешать личное с работой, а во‑вторых, верить-то ему верил, но специально обученным мужикам габаритами с советский шкаф доверял как-то больше. Те противнику голову свернут и глазом не моргнут, пока этот д’Артаньян благородный раскланивается и шпагу выуживает. Впрочем, сама Ася тоже не промах: отлично стреляла из отцовского Макарова в местном закутке, отведенном под тир; в рукопашной, правда, больше тумаков огребала, но это только на пользу шло.

Ладно, еще есть время разобраться. Да и парень, если что, неплохой, пьяным замечен не был, шмаль не курит, даже самокрутками не балуется. Эх, не для этого ты места, Володька. Дурында. В другое бы время и место… Шампанское, набережная, белый лимузин или карета, голуби. «Дорогие брачующиеся…» Кольца в «Лебеде» теперь из дерева, подшипников да шестеренок точили, и то их не носили, все на обмен с местными или Железнодорожниками шло. Подшипники, впрочем, любили, иногда выпрашивали оставить. Крутить же можно. Нервный народ.

Щелк-щелк-щелк…

– А выстрелить-то сможешь? – тихо спросил Болт. – Вот так, чтобы в живого человека, в упор. Глядя в лицо.