– Дебил, – негромко сказала Ираида. Почти шепотом, но почему-то ее услышали все. Шамаев молча кивнул бритой головой.

– Выключайте питание! Выключайте! – скомандовал полковник. – Человек в опасности!

– S-трансформатор потом прогревать сутки, – зло откликнулась женщина. – Зачем этот дурак туда полез?

Эдик появился на пороге камеры, волоча совершенно обезумевших собак. Непонятно даже, как он удерживал за ошейники четырех взрослых овчарок, но ему это удалось. От зверей и переброшенной через плечо связки из трех клеток с птицами волочились оборванные провода с датчиками. Не обращая внимания на гвалт, Вольтарян ринулся через зал. Но не к двери, ведущей в питомник, как подумал прикрывший ее безопасник, а напрямую к лифту на верхний уровень.

Лаборант Кнутов обернулся к Ираиде, взглядом спрашивая: вмешаться? Женщина молча покачала головой.

Дорченко попытался было остановить выглядевшего совершенно безумно ученого, но его тут же укусила одна из овчарок. Безопасник с криком отшатнулся, нащупывая на пустом поясе кобуру, но оружия не было. Ни у него, ни у кого-то еще – полковник заранее распорядился не заходить с ним в зал управления.

– Наверху задержат, – сказал Васильев, провожая взглядом захлопнувшиеся створки лифта. – Совсем он спятил на своем зверье, гуманист херов.

Помещение еще раз качнуло, мягко, но заметно, словно оно находилось не в земной толще, а в трюме огромного корабля.

– Семьдесят пять процентов мощности, – как ни в чем не бывало сообщила Ираида. – Реактор в норме, установка в норме. А-трансформатор готов к работе. Внимание! Гамма-кривая растет по экспоненте.

– Давайте проведем эксперимент с человеком, не выключать же… – предложил профессор Веденеев. Он дрожал от нетерпения, как охотничья собака на поводке: запах добычи уже есть, а хозяин не пускает, держит.

Шамаев посмотрел на него чуть насмешливо и размашисто, напоказ, перекрестился:

– Николай Петрович, вам спятившего Эдика мало?

Полковник, давно уже вскочивший, толкнул Дорченко к двери в отсеки:

– На лестницу! Руку замотай и догони мне этого придурка! Полномочия код «Сирена», наверху скажешь, помогут.

Профессор пожал плечами. Его дело – чистая наука, а не все эти люди. Военные, сумасшедшие, всякие. Иногда ему казалось, что лучше бы никого из них вообще не было.

– Кнутов, вы готовы? – уточнил он.

Тот кивнул и пошел к камере А-трансформатора. Его участие тоже отрепетировали не раз, лишних вопросов не было. Да вообще никаких не было.

Кнутов потянул на себя тяжеленную дверь и вошел в камеру. Многочисленные стеклянные шары, увесистые, надежные на вид, наполняли сферическое помещение, полностью закрывая стены и пол и оставляя место только для кресла испытателя. Тысячи шаров. Десятки тысяч – камера вмещала их без проблем. Шары светились, но не ровно, как лампы, нет. Каждый из них содержал внутри маленькую ветвистую молнию, то возникавшую, то почти гаснущую. Красные, синие и ярко-белые отсветы делали камеру похожей на причудливый аттракцион. Маленькие сферы внутри большой жили своей жизнью, будто призывая присоединиться.

Пытались рассказать о чем-то, неживые, но важные для живых.

Кнутов сел в кресло, положив руки и ноги точно на захваты, немедля зафиксировавшие конечности.

Дверь мягко щелкнула, запираясь по команде с пульта.

– Готов, – сообщил Кнутов. В никуда, шарам. Но он знал, что его прекрасно слышно и в зале: микрофоны настроены на малейший шепот.

Шары вспыхнули нестерпимо ярко, сливаясь молниями, выпуская их наружу. В голове Кнутова вспыхнуло маленькое рукотворное солнце, он сам стал этим солнцем и увидел, услышал, почувствовал все вокруг. Вообще все.