– Понял. Так точно. Есть!
Он велел водителю увеличить скорость и не обращать внимания на соблюдение правил дорожного движения. Все началось раньше, чем предполагалось, и Москва почти мгновенно отреагировала на ЭТО.
Вот какой-то «фольксваген», набрав запредельную скорость, вылетел на встречную полосу, где лоб в лоб столкнулся с «маздой». Вокруг места аварии сразу начался сумбур. Кто-то тормозил, кто-то пытался объехать возникшую пробку. Прохожие на тротуарах тоже заволновались. Одни ускорили шаг, другие побежали.
Два грузовика продолжали свой путь, рассекая всеобщий хаос, как ледоколы.
Подполковник набрал чей-то номер и сквозь треск статических помех отдал приказ. Играть в конспирацию больше не имело смысла. Информация так или иначе просочилась. Гриф «совершенно секретно» больше не работал.
Что-то невообразимое начало твориться у наземных вестибюлей метро. Люди пытались зайти внутрь, но не могли этого сделать – они наталкивались на тех, кто спешил выбраться наружу. Падали. Поднимались и снова падали.
Паника охватила всех. Аварии на дороге происходили все чаще, и в конце концов движение остановилось. Грузовикам лишь чудом, благодаря опыту водителей, удалось свернуть на боковую улицу.
Через несколько минут подполковник облегченно вздохнул – он увидел знакомый барельеф, изображавший трех мужчин. Конечная остановка. Наземный вестибюль станции «Баррикадная».
Часть первая
Дар
Глава 1
Все краски мира
– Да ладно те! Балотелли помнишь? Лучший итальянский форвард! Он один немецкую сборную, как Тузик грелку, порвал. Сколько он тогда забил? Два из трех? Все три?!
– Помню, помню, – ответил голос Деда, хриплый от нахлынувших воспоминаний. – Великолепный был матч…
Евгений лежал за стенкой жилой каморки, неподалеку от двух сидящих у костра стариков, притворялся спящим и слушал их разговор.
– Так что и один человек бывает в поле воин! – второй голос накатывал басовитым, начальственным задором, не стесняясь возможных слушателей.
Говорил начальник «Баррикадной», лысый мужик под два метра ростом, усы которого вопреки возрасту оставались темными и свисали до подбородка. Начальника за глаза фамильярно называли просто Сергеичем.
– Фигня! – отрезал Дед, в отличие от Сергеича щуплый, тщедушный, но тоже лысый. – Один человек не делает команду. Не заменит ее… Финал с испанцами помнишь небось?
Использование древних чудны́х словечек делало Деда забавным. Сергеич не ответил.
– Испанцы играли без звезд, а твой Балотелли ничего не смог! Вот что значит – слаженная команда. А у сталкеров особенно…
Женя напрягся и передумал «просыпаться». Разговор коснулся темы, тревожащей подростка. Ему, родившемуся в метро несколько лет спустя после Катастрофы, не было дела до звезд спорта, сгинувшего в той же черной дыре, что и весь мир.
– Максимыч, отдай пацана!
Дед замолчал. Послышался треск переворачиваемых дров.
– Это была мистическая неудача Марио, – начальник станции «сделал шаг назад», не позволяя собеседнику уйти в себя. – И эти неудачи потом не повторялись…
– Не повторялись… – Дед хмыкнул. – Просто в игре с немцами у Балотелли был кураж, а с испанцами – не было. Вдохновение? Откуда оно берется? И зачем оно сталкерам?
На философию Дед, видимо, «клюнул». Евгению страшно захотелось перевернуться на другой бок, но он опасался нарушить течение беседы. Ему надоели упреки Деда в неумении контролировать эмоции и желания. Поэтому парень терпел.
– «А почему крыса с кетчупом стоит в два раза дороже крысы без кетчупа?» – «А вы когда-нибудь пробовали крысу без кетчупа?»