– Они ж наверняка богатые? Раз всю торговлю солью держат.

– Очень!

– Тогда ради чего все это? Если метро они презирают?

– Правильные вопросы задаешь, товари-щ-щ.

Оба закончили одеваться и натянули респираторы.

Прошли в соседнее помещение, где было довольно сильно натоплено. Видимо, жар исходил от сложной конструкции из трубок, колб и железок.

– Выпариватель, – бросил летун в ответ на не заданный Женей вопрос.

Давид отогнул плечом несколько губчатых перепонок, служивших стенами, и они оказались на узкой бетонной балке, нависшей над ночным городом. Давид, явно не боящийся высоты, спокойно прошел на самый край и огляделся по сторонам, вернулся назад. Женя боялся оторвать глаза от балки под ногами.

– Вот, смотри, – прогундосил Давид в респиратор.

Женя робко повернул голову вправо и на некотором отдалении увидел еще одну балку, на которой громоздился большой круглый и обмякший предмет, напоминающий сам гриб, но без «окошек».

– Что это? – спросил парень, когда они снова оказались внутри и он вновь обрел способность спрашивать.

– Дирижабль. Откуда, по-твоему, я к тебе спрыгнул?

– Ничего себе!

– Мы его на веревке выпускаем, когда надо торговцев с воздуха прикрыть, а потом назад утягиваем.

– А заполняете чем?

– Когда соль парим, вырабатывается очень легкий летучий газ. Название все время забываю, у Мурата спросишь.

– Круто придумали.

– Эрика хочет лететь домой, в Швецию. На дирижабле. Свен говорит, Швеция была нейтральной, и ее не обстреливали ракетами.

Летун помолчал.

– Они уверены, что их родина уцелела, – продолжил Давид. – И все, что получают, вкладывают в дирижабль. Патроны к пулемету, консервы, материал для починки.

Завтрак был скудный – перед будущим полетом никто не озаботился излишествами.

– А Швеция, она где? – спросил Женя, доедая.

– В Караганде, – Мурат явно хотел подразнить молодого сталкера. – Ты географию хоть немного учил?

«Назовет меня дурашкой-барашкой – стукну», – решил парень, но ответил:

– Немного. Знаю, где Греция. Сильно на юго-западе.

– А Швеция сильно на северо-западе, между Гренландией и Кореей. – Мурат захохотал.

Гренландия… Женя принялся вспоминать, где и когда он слышал это слово, но так и не вспомнил, вместо этого спросил:

– А почему они раньше не улетели? Что их тут держит? Явно не дефицит патронов.

– Наши инженеры бьются и не могут решить одну задачку. Дирижабль – он почти как воздушный шар. Движок совсем слабый, и его ветром сносит. Швеция – на северо-западе, а у нас здесь преобладают именно северо-западные ветра. То есть, оттуда, а не туда. Они учат дирижабль летать против ветра. Пока у них получается хреново. Если мотором пользоваться, никакого топлива не хватит. Проще самолет собрать. Сейчас они экспериментировали с парусами, их можно подобрать так, чтобы против ветра лететь. Но объем баллона не позволяет. Они злятся. В прошлый раз сделали небольшой круг, от вичух еле отбились, патронов извели море.

– Гнерландия… почему ты ее упомянул?

– Гренландия – это остров еще дальше Швеции, на северо-западе.

– Ее, кстати, тоже вряд ли бомбили, – сказал Давид. – Там лед один, что там бомбить?

Женя подскочил на месте. Он вспомнил обо всем, и сразу несколько мыслей взметнулись в его мозгу.

– Мне… Это… Есть что сказать вашим главным…

– Думаешь, они так и захотят с ним говорить? – спросил Давид у Мурата.

– Почему бы нет?

Главные захотели. Через час Женя, как школьник, стоял перед Свеном, облаченным в новый клетчатый пиджак и белоснежную рубашку немыслимой чистоты. Швед молча выслушал пожелание гостя рассказать что-то важное, кивнул и показал на перегородку, за которой ждала Эрика. Сегодня она была необыкновенно красива. Женя никогда раньше не видел косметики, и сейчас лицо Эрики казалось ему безупречным. У Жени перехватило дыхание, он забыл, зачем пришел. Эрика понимающе, мило улыбнулась ему и величавым жестом руки дала знак говорить.