Хлопнула дверь, из коридора донеслись крики, топот и пальба. Тот, кого некогда звали Максом, успел прикончить двух гражданских и охранника, прежде чем превратился в решето. День спустя Фельде лично вытащил из трупа сорок восемь пуль, но по заверениям стрелявших, и после двух десятков попаданий в упор нечисть дергалась, клацала зубами и пыталась схватить пробегающих мимо людей.

В медблок заглянул Банан – как обычно, без стука. Марк в некогда белом фартуке и маске склонился над вогнутым хромированным столом со скальпелем в неизменных двух пальцах. Скамья подле него напоминала шведский стол людоеда, где на поддонах лежали вынутые органы – все, кроме кишечника.

– Уф… – Пулеметчик поморщился – запашок в помещении стоял еще тот. – Вас Ярошенко вызывает.

– Я занят.

– Он в курсе. Но все равно велел привести.

– Если дело в недавних нападениях, то больше мне добавить нечего.

– Речь не о том. Вернее, не совсем о том. – Крепыш почесал нос. – Ректор в бешенстве, хочет послать все силы на собачью охоту, да еще и музейщиков подрядить.

– В бешенстве? – Фельде хмыкнул. – Не говори мне о бешенстве. Погоди… – Нож звякнул о край стола. – Собачью охоту?

– Ну да. Рейд по Окраинам. Чтобы раз и навсегда избавиться… вы куда?

После всех случившихся зверств вид залитого кровью доктора произвел на деканат неизгладимое впечатление. Единственная вежливая просьба – и советники в полном составе покинули кабинет, чем пуще прежнего разозлили начальника.

– Что это еще за выходки? – проскрипел старик, хлопнув по пухлой папке с отчетами, среди которых лежал и принадлежавший Марку.

– Выходки? – Врач лишь сейчас вспомнил о маске и трясущейся от усталости рукой сорвал ее с лица. – Ты отправляешь парней на убой, а у меня, значит, выходки?

– Во-первых, не надо мне тыкать, даже с глазу на глаз! Во-вторых, если не уничтожить псов сейчас, уже завтра они нам житья не дадут! Да что там завтра, и сегодня черт-те что творится, все наперекосяк идет! Я десятилетие отлаживал эту систему, а она рухнула едва ли не за неделю!

– Ты… вы не решите проблему таким способом. Вспомните третий пост.

Ярошенко пожал плечами.

– Там было мало людей. Вместе с музейщиками мы от этих кабысдохов и клочка шерсти не оставим. Пулеметы, огнеметы, бронемашины… думаете, не сдюжим? Не сгущайте краски. Это обычные твари, просто их развелась целая орда. Давно пора показать, кто в городе хозяин, а то пустили все на самотек.

– Нет. – Марк опустился на стул и качнул головой. – Против нас – не обычные твари.

– О боже! – Ректор вскинул ладони. – Не начинай, умоляю! Я устал от сказок про злого волка!

– Сказки? Смирнов, по-вашему, тоже сказочник?

– Он сказал, что ничего не видел.

– Да как… – Фельде сцепил пальцы в замок и откинулся на спинку, не в силах подобрать приличных слов.

– Вот так. Туман, поздний вечер, стресс. Вот и померещилось.

– Сергей, одумайтесь. Вы посылаете людей на верную смерть.

Собеседник подался вперед и сощурился.

– А я думаю, суть в ином. И коль уж мы остались наедине, скажу, как есть – не пытайся вставлять мне палки в колеса. Вижу, прицелился на мое кресло, но ты его не получишь – ни подвигами, ни пакостями. Поэтому занимайся своими делами и не лезь в чужие. Договорились?

Марк молчал добрую минуту, не сводя глаз со старика и всем своим видом выражая сомнение в его адекватности и умственных способностях.

– Серьезно? Ты делаешь все это из-за страха потерять власть?

– Не ты, а…

– Закрой рот, – произнес врач таким тоном, что полная возмущения тирада застряла у Ректора в глотке. – Раз уж тебя не переубедить, попрошу лишь об одном – оставь «львов» на базе. В ином случае мне с тобой не по пути. Трясешься за кресло? Трясись, сколько влезет, а меня давно приглашали в «Диораму».