– Обижаешь, – сказал он, предвкушая дальнейшее.

– Прошу, сударыня, в мою скромную обитель для романтических вечеров с завываниями на луну и мыслями на подоконнике о девушке, подобной вам, – Вадим рукой поманил за собой свою подругу. – Единственное – давай немножечко поработаем, чтобы не мешали, так сказать «особой атмосфере».

– Ты серьезно?

– Шучу, я могу и сам, конечно же, – он поспешил оправдаться. Слишком уж нахально – бежала, бежала, а тут еще и работой ее загрузил. Непорядок. Впрочем, посмотрев на нее, он понял, что вопрос был адресован не столько из-за его предложения, сколько из-за обстановки на кухне.

Сам он уже давно перестал удивляться тому, что и как было расставлено вокруг. Мало того, что он умудрился в свое время тут прибраться, удалив слой пыли толщиной с палец, так еще и понатаскал из соседних домов более-менее сохранившуюся мебель. Поставил стол, накрыл скатертью, расставил по полкам посуду, заменив разбитую на новую. Иными словами, сделал все согласно тому, какой в его голове сохранилась картина обычной кухни. Естественно, до Катастрофы. Узнал бы кто из друзей о его «хобби», ей-богу, смеялись бы до потери пульса.

– Все это, Вадим, все это – реальность? – повторила она, по-прежнему стоя в проходе.

– Тебя ущипнуть, что ли? Ну, мы же взрослые люди, в конце концов! – рассмеялся он, хотя и понимал, что ее удивлению нет предела. Все-таки не каждый день возвращаешься в прошлое. Притом, что важно отметить, в прошлое, которое не представляется ужасным, а скорее наоборот – тем самым светлым прошлым, которое еще оставалось где-то в подкорках сознания каждого, кто помнил Москву другой.

Наконец она сошла со своего места и медленно прошлась по кухне. Осторожно, словно боясь, что все-таки это иллюзия, Яна прикасалась к каждому предмету. С особой щепетильностью она вертела в руках расставленные чашки и ложки, рассматривала сквозь зеркальца полок хранившуюся внутри посуду. Все это было слишком правильным, чтобы поверить в чудо. Она думала, что все это навсегда ушло – осталось в прошлом вместе с воспоминаниями. Так говорили все, кто возвращался с поверхности. И только Вадим молчал – теперь понятно почему.

– Шамбала?

– Шамбала, насколько я помню, где-то на Тибете, а мы всё там же. Пока осматривайся, незабвенная, а я создам нам интимную обстановку.

Вадим по традиционной схеме закрывал все окна. На первый слой защиты в виде решетки пока никто особо не покушался, но точно сказать, что так будет всегда, он не мог. Гарантий не было. Потому со временем, помимо обыкновенного завала в виде собранных тут и там старых комодов и прочих деревяшек, к ним прибавился дополнительный слой из листов железа и частей автомобилей. Конечно, такие баррикады в общую обстановку не особо вписывались, но за сохранность маленького уголка счастья нужно было чем-то платить. Соседи ему были не нужны, и без того – целая улица.

Яна времени зря не теряла и блуждала по первому этажу, снова почувствовав себя как в том далеком, каком уже… да, впрочем, неважно. Она шла по коридору и смотрела на картины, висевшие на стене. Подсолнухи, солнце, весенний пейзаж, натюрморты – хозяева точно специально выбирали солнечные, яркие полотна. В подземке такого не найти – там картины были большой роскошью и в основном украшали кабинеты начальников станций.

Конец ознакомительного фрагмента.