Караванщик не ответил. Он с удивлением косился то на Амазонку, то на Салагу.

Видя, что ответного рукопожатия не будет, сталкер убрал руку в карман.

– Или как вы там называетесь? Северяне? Короче, паря, слушай сюда. Нам тут нужно к вашим в гости заскочить. На Мужества. И проводник не помешает. У тебя, я знаю, долгов – по самые уши. Баш на баш. Альянс платит, ты – ведешь. Ну, что скажешь?

Данила молчал. Предложение приморцев звучало заманчиво. Других вариантов покинуть давно опостылевшую Выборгскую он не видел. Но все-таки караванщик колебался.

Словно бы прочитав его мысли, Бывалый выудил из кармана конверт и потряс им перед лицом Данилы.

– Письмецо у нас. К вашему шефу, Феликсу. От руководства Альянса. Можно сказать, миссия государственной важности. Сейчас, сам понимаешь, почта России не выручит. Надежда только на нас, сталкеров. Кстати, меня Игнатом зовут. А это – Соня и Димон.

Караванщик представляться не стал.

Имена давно стали для него пустым звуком. В метро все или почти все предпочитали жить с кличками. А те, за кем водились темные делишки, и вовсе меняли имена, как перчатки.

Игнат терпеливо ждал ответа. Молчание затягивалось. Нарушила его девушка, которую представили Соней.

– Дело не только в письме. Друга мы ищем. Друзей. К вам недели две назад должны были прийти сталкеры из Большого метро. Один – здоровый мужик, лысый. С ним азиат, молчаливый такой. Еще девчонка примерно с меня ростом, рыженькая. Ты, случайно, их не видел?

Данила издал неопределенный звук и пожал плечами.

– Понятно, что к вам разные люди ходят. Но этих трудно с кем-то спутать, – наседала на караванщика Соня.

– Они могли и не дойти… – чуть слышно произнес Дима.

– Не смей так думать! И тем более говорить, – зарычала Соня, сжимая кулаки. Парень промямлил в ответ что-то неразборчивое.

– Лады. Я в деле, – караванщик в первый раз подал голос.

Все вздохнули с облегчением. Включая кредиторов Данилы, которые с интересом наблюдали издалека за беседой караванщика и приморцев.

На глазах северянина Игнат выудил мешочек патронов и в пять минут уплатил все его долги. Причем ушлые кредиторы содрали с Пса раза в два больше. Но сталкер отдавал патроны спокойно. «Не свое – не жалко». Данила был свободен.

– Пшол вон, бес-дельник! – крикнул на прощание комендант.

– Дармоед! – донеслось из приоткрытой кухонной двери.

– В другой раз будешь девку пялить – за часиками следи, – напутствовали караванщика постовые у гермозатвора.

Даниле хотелось пожелать всем этим людям гореть в аду синим пламенем. Станция и ее обитатели за эти пять дней опостылели парню до тошноты, до изжоги, до зубовного скрежета. Данила не боялся поверхности. Он бывал там много раз, знал, как избежать опасности, сохранить жизнь. Лишь одно тревожило караванщика. Проделать этот путь предстояло в компании людей, о которых он представления не имел.

За полгода до начала войны,

станция Площадь Ленина

Алиса Чайка с содроганием ждала разноса от Сергея Васильевича. От Грачевой она и вовсе держалась на расстоянии выстрела. Девушка боялась, что старшая сестра ее если и не съест, то заклюет точно.

К удивлению Чайки, старший врач ругаться не стал. Даже голоса ни разу не повысил.

Просто вызвал в кабинет, велел сесть и произнес устало:

– Твое счастье, птичка, что это был не солдат Альянса, а вольный сталкер с Владимирской.

Алиса выдохнула.

В сильных, влиятельных общинах жизнь сталкеров ценилась очень дорого. Кто, кроме них, мог обеспечить метро медикаментами, боеприпасами и другим позарез необходимым хабаром? А заодно притащить с поверхности предметы роскоши для новых хозяев жизни. Не все сталкеры принадлежали к конкретным общинам, были и «свободные охотники», они сами располагали собой.