Эхо, отдаваясь от бетонных стен, затихло где-то в отдалении. Сколько в нем метров?

Нель в несколько огромных шагов преодолел расстояние до двери склада и как ни в чем не бывало вышел из темноты.

– Чего это ты там делал? – подозрительно прищурившись, спросил Ван у мародера.

Только сейчас он смог толком разглядеть его. Лысый, низкий и довольно полный мужичок с жидкой бородой. На хозяина каравана не похож, на китайца, в принципе, тоже. И чего ему погоняло такое прилепили?

– Да ничего, – невозмутимо пожав плечами, ответил Нель. – Просто в темноте стоял. Голова болит от шума, если честно.

– Ничего, сейчас дернем по кружке крепкого, и голова тут же пройдет. У самого такое бывает. – Караванщик попытался хлопнуть Неля по плечу, но тот привычно уклонился. Он не терпел панибратства.

Ван повернулся к дверям склада, и Нель наконец разглядел, что большая часть левого уха караванщика отсутствует. Оторвали в драке или сам отрезал в помутнении рассудка, как легендарный художник?

Теперь он, по крайней мере, понимал, в честь кого назвали торговца.

Из склада, пригнувшись, чтобы не удариться головой, вышел Тай. Внешность его полностью соответствовала ожиданиям мародера: румяный, высокий, косая сажень в плечах. И лет семнадцать на вид, больше не дашь, даже борода не растет.

И как его вырастили таким, если после Войны родился? Мутант, что ли?

Бар на «Театре кукол» был размещен в подсобке, но в отличие от склада, принадлежавшего Вану, в ней было нормальное освещение. Хозяева сымпровизировали, подключив к электросети и развесив по помещению несколько китайских новогодних гирлянд, из-за чего по углам комната была погружена в уютный полумрак, а лампочки весело перемигивались под потолком.

Зато в помещении было жутко накурено. Вентиляция не справлялась.

– Тут хоть противогаз надевай, честное слово. – Мародер закашлялся, почесав бритую голову. Он успел отвыкнуть от запаха табака: на «Домостроителей» курить можно было только в самой дальней подсобке. Берегли здоровье.

Да и мало кто там курил – все же дорогое удовольствие эти довоенные сигареты. А курить завернутый в бумагу мох…

А здесь все ясно: если человеку хватает средств, чтобы сидеть в барах, то и на пару пачек сигарет в неделю хватит.

– Кстати, насчет противогазов… – проговорил мародер, отвлекшись от своих мыслей. – Тут ребенок у меня фильтр выпросил. Зачем он ему вообще?

– Фильтр? – рассеянно спросил караванщик, взяв со стола лист с меню, приклеенный для пущей сохранности к толстому куску картона, помотал головой. – А, так все просто же. На «молодежке» их собирают для очистки. Можно сменять на еду. Можно на патроны. Вроде раньше пять «пятерок» давали, мы свои не выбрасываем даже.

Вот так, кому-то в голову пришла идея наладить схему закупки использованных фильтров по цене легкого обеда. Не в этом баре, конечно, а если самому готовить. Тем более новые коробки идут по двадцатке за штуку, а на эти деньги можно существовать целую неделю, впроголодь, конечно, но существовать.

Хотя проще сменять фильтр на какой-нибудь притащенный с поверхности свитер, или куртку, или на пачку макарон, если не испортили их крысы.

Все просто: у кого-то есть фильтры, но он боится идти наверх.

По разным причинам боится: мутантов, болезней, грабителей. Боится от радиации потерять пару-тройку участков хромосом, остаться бесплодным, или заработать лейкоз, который не то что лечить – диагностировать не получится.

А у других людей нет фильтров. Но и страха тоже нет.

Экономика Безвременья в действии.

– Что будешь, военный? – спросил караванщик у задумавшегося Нельсона.