Мародер усмехнулся. Он машинально перебирал ногами, и продвигался вперед, стараясь контролировать фронт, тыл да окна домов, располагавшихся по бокам от него. Это было непросто, но за время, которое прошло с его последнего совместного похода с Ильей, мародер уже привык рассчитывать только на себя.

Правда, раньше у него не было чертова паразита, живущего в черепной коробке и обладавшего сверхъестественными способностями. И хотя его невольным напарником и оказался мутант, Нель не мог не признать, что теперь ему было проще.

Ментал уже успел доказать, что он такой же пленник этого тела, как и сам мародер. Монстр даже оказался полезным: он воздействовал на мутантов, и пару раз помог Нелю в бою с пришлыми. Но все равно эта тварь была всего лишь паразитом, поселившимся у Нельсона в голове.

Нейрочервем.

– Сам ты паразит, – ответил шипящий голос в голове мародера. – Лучше бы спасибо сказал за помощь.

Нельсон предпочел промолчать. Да и чертов мутант сам может прочитать его мысли, если немного напряжется. И, несмотря на всю кажущуюся полезность проживания ментала в голове Неля, сам мародер никогда не назовет это симбиозом.

Просто потому что не может свыкнуться с тем, что кто-то имеет полный доступ ко всем его воспоминаниям. Потому что это были только его воспоминания, его радости и его печали. Мало ли, вдруг сейчас мерзкая тварь раз за разом испытывает эмоции, которые в свое время уже испытал Нель?

Вдруг этот монстр вспоминает, как Нель впервые поцеловал девушку в парке неподалеку отсюда? Как гулял с ней по проспектам родного города, как общался с друзьями. Адреналин во время первой драки до крови, выброс дофаминов во время первого секса.

И то, что было потом. Боль утраты после падения бомб. Первые вылазки, первые победы и поражения, первое убийство. Надежду на новую жизнь с Мариной, опустошение после ее ухода. Страдания, которые причиняла Нельсону опухоль. Новую надежду с Кариной…

И вот теперь все воспоминания мародера, вся его жизнь – всего лишь развлечение для ментала, который раз за разом прокручивает перед глазами эти не пережитые, а украденные из памяти мародера воспоминания.

То ли чтобы лучше понять мысли людей, то ли для своего развлечения и удовольствия.

А, если углубиться в размышления, то можно сделать вывод, что Нель больше и не человек вовсе. Что он – всего лишь ходячий парк аттракционов.

– А если я умру своей смертью? – вдруг мысленно спросил Нельсон. – Если доживу до положенных мне шестидесяти, чтобы загнуться от старческих болезней? Что тогда будет с тобой? Сколько живет твой вид, сможешь ли ты найти нового хозяина?

– Я не знаю, – был ответ. – Естественно, что никто из наших не доживал до такого возраста. И с таким хозяином, как ты, я даже не надеюсь стать первым.

– Сколько тебе лет?

– Было два, когда мы с братом покинули дом и отправились сюда. Сейчас должно быть около пяти. Но у нас все совершенно не так, как у людей. Вы в первые годы жизни учитесь, и до четырнадцати-пятнадцати лет абсолютно ни на что не способны. Мы – совсем другое дело, нам не нужно учиться. Мы впитываем все необходимые знания и умения с материнским молоком.

– Вы что, млекопитающие? – Нель усмехнулся, представив себе фигуру ментала, только с женскими вторичными половыми признаками.

И каждая сиська с хорошую такую дыню-колхозницу.

И даже сам удивился, на какие мерзости способна его богатая фантазия.

Во рту мародера внезапно появился сладкий вкус дынного сока. А он-то думал, что уже не помнит, что это такое. В последний раз он ел дыни и арбузы за пару лет до Войны.