Открыв кран умывальника, охотник плеснул в лицо ледяной водой, провел рукой по лбу и глазам, словно пытаясь стряхнуть остатки морока. Холод немного отрезвил, вернул к реальности. Из куска зеркала на него взирало изможденное лицо с недельной щетиной и запавшими глазами. Бриться не было ни малейшего желания. Да и зачем? Не на свидание с девкой все-таки, на задание собрался.

Опустив голову, Аркан смотрел, как вода закручивается в маленький водоворот и уходит в слив раковины. Охотник боялся приступов, и даже не из-за боли. Они словно выворачивали его наизнанку, поднимали из глубин сознания давно забытое и страшное, то, что он прятал за семью замками. Припадки с каждым разом становились сильнее, и даже с помощью лекарства не всегда получалось обуздать их.

Надо было собираться. Но куда? В чем смысл похода, ради чего все это? Его лишили самого дорогого – сына, наследника. Антон стал жертвой необъявленной войны, погиб не за честь или родину, а за интересы корыстных людей. А самого охотника скоро сведет с ума проклятый недуг, от которого нет спасения. Случись с ним припадок на поверхности, когда никого не будет рядом – и Аркадий станет легкой добычей любого хищника. Раньше у него получалось предугадать, почувствовать очередной приступ, подготовиться к нему. Но теперь…

Вернувшись в комнату и заправив кушетку истрепанным покрывалом, Аркадий обвел взглядом жилище. Светло-зеленые стены, низкий потолок, убогая мебель – все казалось чужим и незнакомым, давило и угнетало. В какой-то момент охотнику вдруг захотелось бежать без оглядки из убежища, ставшего для него камерой пыток. Последние события сломили его, отняли надежду. На душе скребли кошки.

Сборы были недолгими. За все время, пока шли приготовления к дороге, Техник не проронил ни слова. Угадав настрой охотника, сталкер решил пока выжидать и не задавать лишних вопросов. Парень молча следил за Арканом, но тот словно не замечал его. Казалось, сборы немного отвлекли мужчину от мрачных мыслей, и, совершая привычный ритуал перед выходом на поверхность, охотник вновь стал походить на себя прежнего. Лицо обрело сосредоточенное и серьезное выражение, взгляд прояснился. Аркадий осмотрел бессменный карабин «Вепрь», нацепил поверх «химзы» пояс-патронташ с притороченной к нему кобурой под обрез и ножнами с охотничьим мачете. Проверил рюкзак, коротко кивнул экипировавшемуся товарищу.

Друзья молча двинулись в «шлюзовую». Охотник положил руку на холодный металл гермодвери, замер в нерешительности. Пора было выходить, но Аркадий никак не мог сделать шаг. Словно невидимая цепь еще держала его на привязи прошлого здесь, в убежище, где витал дух пропавшего, и скорее всего – погибшего сына. Мужчине вдруг показалось, что сделай он шаг – связующая нить оборвется, и он больше никогда не сможет вернуться сюда, к былой жизни. Аркан медлил.

– Ну что, отчаливаем? – сказал Техник, обрывая тонкую нить. Аркан тяжело вздохнул и принялся открывать замок.

Солнце взобралось уже высоко, когда товарищи выбрались за ограду старой больницы. Стало теплее, по небу лениво ползли кучерявые облака. Аркан кинул прощальный взгляд на угрюмое здание госпиталя. Странное ощущение – охотнику казалось, что он в последний раз видит эти стены, ставшие за много лет родными. Больше всего это походило на проводы умершего в последний путь.

«Тьфу, что за мысли? С таким настроем далеко не уйдешь», – подумал охотник, ступая на влажный асфальт дороги. Техник шагал рядом, поглядывая за переулками. Впереди лежал знакомый, многократно исхоженный путь. Тревожные мысли немного отступили, и разум охотника вновь охватило холодное равнодушие.