2) функционального анализа, определяющего функции частей целого;

3) комплексного анализа, выявляющего взаимосвязь и взаимодействие частей единого целого в достижение общей цели.

Иными словами, суть его заключается в рассмотрении правовых явлений с точки зрения их составных элементов, которые объединены внутренними связями и подчинены единой целевой установке. А цель в данном случае – это результат, к которому должна прийти система в процессе своего функционирования.

Представляется, что данный универсальный подход является родовым по отношению к некоторым частным методологическим приемам, т.е. вбирает в себя некоторые общенаучные и отраслевые методы и приемы, а его ценность проявляется в эффективности решения конкретных исследовательских задач.

Классическим примером подобного рода исследований стал труд С.С. Алексеева «Механизм правового регулирования в социалистическом государстве» [2, с. 50–57], который сформировал целостное представление о механизме правового регулирования (далее – МПР). В нем ученый впервые предложил системный взгляд на правовое регулирование, установив, что механизм правового регулирования представляет собой последовательность определенных стадий, состоящих из соответствующих элементов. Примечательно, что помимо указанных элементов С.С. Алексеев обратил внимание на особую роль нормативных юридических актов и правовую культуру и правосознание, которые хотя и не входят в состав основных элементов механизма правового регулирования, но выполняют в нем специфичные функции [2, с. 30]. Таким образом, был поставлен акцент на открытости системы МПР.

Эти рассуждения стали во многом продуктивными для дальнейшего развития научной мысли: идея о системности правового регулирования нашла свое подтверждение в разработках многих исследователей [1, с. 9–52].

С наибольшей частотой авторы выделяют следующие элементы механизма правового регулирования: нормы права, юридический факт или фактический состав с таким решающим фактом, как организационно-исполнительный правоприменительный акт, правоотношение, акты реализации прав и обязанностей, охранительный правоприменительный акт [10, с. 356–358].

Постепенно в науке о праве сложилось обоснованное мнение, что МПР представляет собой модель действия правовых норм. Некоторые авторы говорят о реализации норм права [6, с. 9], но более обоснованно говорить о действии норм и реализации права, в противном случае возникает несоответствие терминов обозначаемым явлениям. Механизм правового регулирования осознается исследователями как процесс в большей степени властно-управленческий. В то же время идея о том, что нормативно заложенные возможности реализации права не всегда приводят к фактическому осуществлению права, находила все больше сторонников.

Во второй половине ХХ в. в изучении таких фундаментальных правовых явлений, как осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей, начал проявляться своеобразный методологический кризис, связанный с невозможностью преодолеть противоречие в дихотомии «нормативная возможность – реальное осуществление права».

В последние два десятилетия исследователи приблизились к мысли о существовании некоторого юридического феномена, имеющего принципиальные отличия от традиционного МПР. Так О.В. Белянская обосновывает теорию механизма непосредственного осуществления прав и свобод. Она считает, что механизм непосредственной реализации прав и свобод личности «представляет собой комплекс средств, факторов и условий, обеспечивающих самостоятельную деятельность личности по реализации своих прав и свобод с целью их более полного и эффективного использования» [4, с. 24, 78]. Существенным отличием от общего механизма правового регулирования является отсутствие в механизме непосредственного осуществления прав стадии правоприменения. Важнейшей сущностной характеристикой непосредственной реализации является ориентация на правообладателя. Наиболее существенными компонентами данной правовой конструкции автор признает законный интерес, правомерное и фактическое поведение носителя права. Отсюда и значимая особенность константных элементов данного механизма: личность сама определяет процедуру реализации своего права.