Я все сделала правильно. И сейчас бессмысленно о чем-то жалеть.

Заставляю себя вернуться к разговору и спрашиваю хрипло:

– Это он так сказал?

– Кастор. Был тут до тебя.

Медленно киваю, прохожу обратно в комнату и тяжело опускаюсь в кресло. Сверлю Шона яростным взглядом.

– Пожалуйста, скажи, что Эдвард Шеффилд не имеет к этому отношения.

Он на миг прикрывает глаза.

– Так ты уже в курсе?

– Скажи мне, – прошу с напором, – что дело не в нем!

– Он тут ни при чем, – уверенно заявляет брат. – Все дело в чертовых допах.

Откидываюсь на спинку кресла и невидяще смотрю прямо перед собой. Надеюсь, что Шон не врет, иначе мне придется убить собственного отца. И будь я проклята, если промахнусь в этот раз.

Покидаю квартиру брата, условившись встретиться с ним вечером, и выхожу на улицу. Пару минут неподвижно стою посреди тротуара, не обращая внимания на то, что создаю неудобства прохожим, и глубоко дышу, собирая себя по кускам.

Хреновы допы!

Если бы знала, что все обернется подобным образом, никогда не ввязалась бы в эту историю. Обычно я тщательно проверяю то, что проходит через наши руки, ведь наработанная годами репутация может рухнуть в любую секунду, стоит единожды ошибиться. Не раз видела подобное у конкурентов и сама уж точно не желаю через это проходить.

Но тогда дала слабину. Да и не ожидала подвоха от собственного брата. Подстава в принципе была невозможна, потому как мы с Шоном вообще не конкуренты. Я занимаюсь оружием, он – элитным алкоголем.

Если бы не обстоятельства, никаких поблажек Шон, разумеется, не получил бы. Брат не брат, а бизнес есть бизнес.

Но он явился в самый неподходящий момент. Как раз когда на мне висели три важные сделки, которые шли друг за другом. Команда была полностью сосредоточена на них. А тут Шон с просьбой забрать целую кучу дорогостоящих материалов, что внезапно достались ему по бартеру от надежных партнеров.

Времени задавать вопросы и выяснять, что там за партнеры, что за сделка такая и откуда столько допов, у меня не было. Конечно, я могла поручить это Кэсс, но она и без того была загружена под завязку.

Сама не знаю, почему не послала Шона куда подальше хотя бы на неделю, но у брата был такой вид, что мне попросту стало его жаль.

Он никогда не любил иметь дело с оружием, но криминальный мир Континента иногда заставляет поступаться принципами. Так и Шон, бывало, принимал оплату не привычной валютой или обсидиановыми дисками, и просто скидывал товар на меня, а я, в свою очередь, получала хороший процент с продажи. Схема всегда работала безотказно. До этого чертового раза.

– Шон, я не смогу за это заплатить, – призналась я, стоя тогда над ящиками, набитыми дорогущими компонентами. – Мне потребуется минимум несколько месяцев, чтобы собрать необходимую сумму. И то не факт, что получится.

– Плевать, можешь вообще не платить. Только избавь меня от этого дерьма! – попросил Шон, глядя на меня с бесконечной усталостью в карих глазах. – Ты единственная, кого я знаю, кто способен сделать это быстро и безопасно.

И я сдалась. Совершила ошибку. Приняла его условия и перенаправила на склад, а через несколько недель отдала в счет вложения ящики, доверху забитые допами. Деталями для усовершенствования оружия, изготовленными в основном из переработанной обсидиановой пыли – осадка, остающегося после процеживания раствора. Чтобы собрать ту самую пыль, нужно убить серую тварь, забрать с трупа обсидиановые диски, которых редко бывает больше одного-двух, а затем проделать еще с десяток манипуляций, чтобы на выходе получить жалкую щепотку, которая ни на что не годится. Чтобы собрать необходимое количество для изготовления одного самого простого допа, требуется не меньше сотни дисков, а на крутой – в десятки раз больше. Оттого занятие очень энергозатратное и дорогостоящее, но зато самое прибыльное, а специалистов, способных грамотно преобразовать оружие с помощью допов, отрывают с руками и ногами.