После этого в комнате появились охранники и мужчина, которого я брал в заложники. По знаку рукой своего главы он остался, а меня заковали в наручники и повели обратно.

Я передвигался в таком состоянии, словно был под каким-то воздействием. Что он со мной сделал? Мой брат, который снова стал чудовищем. После выхода Самаэля, Валентин долго не мог прийти в себя, продолжительно лечился в элитной клинике, я навещал его и видел, как мучительно для него состояние, в котором он пребывал. Но со временем ему стало лучше, он начал осознавать реальность, привыкать к жизни. Врачи сказали, что ему еще долго придется быть под медицинским присмотром и делали все, что требовалось.

Что произошло потом? Как тьма снова проникла в него? Это чудовищная новость. Быть может, хуже, чем та, что мир накрыла странная болезнь. Ведь это его рук дело. А что стало с его тринадцатью братьями? Что стало с теми несчастными людьми, которые послужили сосудами для древних? Они лежали в лечебнице вместе с ним. И кто сейчас помогает моему брату?

Я был настолько шокирован, увидев Валентина, что не смог задать нужные вопросы. Но даже на те, что я задавал, он отвечал по-своему и вряд ли бы раскрыл все карты мне, его бывшему сосуду, который встал в ряд с серой массой. Он потерял ко мне интерес по причине обнуления моих способностей, я был уверен в этом. Так же бесполезна стала Мия. Такие обратники для древнего не имеют ценности и не опасны. Но это только радует, потому что говорит об одном: Валентин не знает, что мы можем вернуть сверхсилы. А если мы вернем способности, я смогу защищать свою семью, потому что сейчас у меня буквально голые руки. А с темной силой можно сражаться только сверхсилой.

На обратном пути мы пошли не в сторону моего сектора, а в сторону изолятора. На все мои вопросы, охранники не реагировали, и когда мы спустились в подземное помещение, завели меня в комнату, похожую на тюремную камеру, и закрыли решетку на замок.

Оглядевшись, я понял, что это и есть изоляция нечистого гена. Кирпичные стены с трех сторон и решетка на входе. Значит, Мию с детьми определят сюда. Но в какую камеру? И что делать дальше?

Я словно зашел в тупик. Появление Валентина превзошло все проблемы, которые возникли ранее. Он снова в прежнем образе и силе. И снова руководит. Это хуже, чем если бы главой был незнакомый человек. Потому что последнего можно было бы понять и построить план борьбы под его портрет. Но понять Валентина невозможно. Древнее существо, что им управляет, для меня непредсказуемо.

На следующий день мне принесли еду и оставили в окошке дверной решетки. Словно бешеной собаке. Вареная крупа в алюминиевой чашке не вызвала у меня аппетита, но я съел несоленую кашу, потому что не хотел слабеть. Крупа хоть и неприглядна на вид, имеет витамины и питательную ценность, что мне сейчас необходимо, потому что я собирался бороться. Как будут развиваться события дальше, непонятно, что будет с моей семьей – тоже. Но теперь я знаю, кто за всем этим спектаклем стоит, и именно после встречи с ним, я ощутил прилив сил и решимость не отчаиваться. Какое-то забытое чувство получило во мне возрождение, и я не хотел его упускать.

Через время за посудой пришли два человека в синих формах сотрудников, один катил телегу с грязной посудой, другой забирал посуду из окошка. И когда мое окошко открылось, я подошел ближе к решетке и спросил:

– Скажите, почему я здесь? Что это за место?

Молодой работник с каменным лицом молча забрал мою чашку и захлопнул окно.

– Это изолятор, – сухо бросил он, собираясь уходить. – Вы нарушитель с грязным геном. Вам нельзя находиться со всеми.