Последнюю просьбу – остановить исследования – так же пропустили, и я специально ослабил сдерживающую силу. Это привело к сумасшедшим последствиям: моя энергия швырнула присутствующих ко мне под ноги и прижала к полу, словно магнит. Картина получилась апокалиптическая: я величественно возвышался в центре, а вокруг меня прильнувшие к полу люди и техника.

Мне понравилась власть. Она была заразна. Распространяя пожирающий вирус по всем моим клеткам, она оставляла сильную тягу к себе, зависимость и желание обладать. И это было новым.

Перешагнув через тела, я направился на поиски Мии. Побродив по коридорам левого корпуса, вдруг услышал грохот в одной из комнат и поспешил туда.

– Исключено! – раздался голос моей напарницы. – Я не соглашусь на это никогда.

– Так надо, дорогая, – возразил Валентин. – Сейчас ты не можешь охватить всю картину будущего в силу своего родного естества, но я могу. И знаю, что это принесет всем нам. Это триумф нашего будущего.

– Хватит примешивать меня в свое будущее, – металлическим голосом произнесла Мия.

– Ты согласишься, – утвердительно заявил Валентин. – Я так хочу.

В этот момент я вошел в комнату, но мой родственник даже не обернулся, продолжая удерживать взглядом понурую белокурую фигурку.

– Что тут происходит? – спросил я, пытаясь разглядеть эмоции в опущенном лице Мии.

– Ты бы людей отпустил, брат, – заметил Валентин, все же развернувшись ко мне.

– Каких людей?

– Тех, что оставил после себя в лаборатории.

– Откуда ты знаешь? – насторожился я.

– Видел.

– Ты ушел с ней задолго до этого. Видел? Как?

– Глазами, мой дорогой Марк. Глазами.

– Сколько у тебя глаз? Сколько имен?

Валентин снисходительно улыбнулся.

– У меня много глаз. А имя мое тебе известно. Или еще нет?

Я почему-то содрогнулся от ответа и невольно заговорил о другом:

– Расскажи о моей миссии. Надоело жить в неведении.

– Ты до сих пор не понял? Жаль. Значит, еще не время.

– Мне необходимо знать правду, – твердо произнес я. – Иначе у нас не получится союза.

Валентин задумчиво склонил голову и сложил руки на груди.

– А ты уверен, что вместишь эту правду?

Вопрос обескуражил, но мне не хотелось этого показывать.

– Постараюсь вместить.

– Тогда стань сотрудником с красным допуском, стань одним из нас, стань моим братом, Марк. И ты получишь все ответы.

Шагнув ближе, Валентин направил на меня черные глаза и погрузил мое сознание в глубины беспамятства. Я ощутил его проникновение очень четко, но был абсолютно бессильным перед ним. И это подавило мою волю.

– Рад, что ты меня услышал, – сказал брат, ослабив со мной связь. – Теперь освободи моих людей. Некрасиво так поступать, пользуясь превосходством.

Когда я очнулся, Мия заглядывала мне в лицо. Мы были одни.

– Где он? – спросил я, будто отходя от глубокого сна.

– Ушел. Пойдем отсюда. – Тонкие пальцы ухватили мою ладонь и потянули к выходу.

– Раньше ты не позволяла прикасаться к себе, – заметил я, шагая по коридору. – А теперь сама берешь меня за руку. Что-то изменилось?

– Изменилось, – сухо бросила Мия и остановилась у дверей лабораторного зала с удивлением. – Это сделал ты?

Я увидел лежащих людей, которые были собраны по направлению к пустому центру, а так же разбросанные аппараты и провода. И у меня замерло сердце, ведь это буквально моих рук дело.

Очутившись в зале, я настроился и отпустил внутренний блок, отчего все пришло в движение: люди начали подниматься сами и помогали встать другим. Неуклюже извинившись, я выскочил из лаборатории и поспешил удалиться.

С каждым сюжетом, где я применял силу, оставались разрушения. Меня это угнетало, ведь такое состояние совершенно разнилось с тем, с чем я вырос. Чувства, которые мне прививала мама, были диаметрально противоположными. Но что-то внутри сладко упивалось властью и возможностью возвыситься над всем, и это что-то принадлежало не мне. Это было частью того эмбриона, что находился во мне в свернутом виде. Я начал понимать это все отчетливее.